Ормедея. Тайна одной женщины. Малхаз Джаджанидзе

Чтение книги онлайн.

      Но прежде Дато увидел дверь с витражами, в которых горели точки уличных фонарей. Он рванул щеколду – замка на двери не было – и выскочил наружу. Вне себя от счастья перегнулся через перила: до земли было метров пять. Зато слева к балкону на одном с ним уровне подходил парапет террасы. Винный завод стоял на горе, и территория вокруг была устроена на манер ниспадающих к главному входу уступов. Третий этаж со стороны фасада был первым со двора, а второй и начальный скрывались под землей, поверх которой были устроены широкие дорожки, обнимавшие здание с боков, как обод кольца – драгоценный камень. Верхняя и кончалась террасой с парапетом, примыкавшим к балкону.

      «Всего-то – залезть на перила и перейти. Один шаг. Если назад не смотреть, не страшно! Мари согласится, ей домой нужно!» – мыслил Дато. И был прав. Стоило ему несколько раз перемахнуть с балкона на парапет и обратно, как от строптивости девушки не осталось и следа. С птичьей легкостью перескочила она на террасу.

      – А сумочка? – спохватилась она.

      – Думала, вместе с нашим кладом брошу? Жди здесь, я мигом!

      Он вернулся еще быстрей, чем обещал. Сторож нашелся на проходной: сопел, уронив голову на руки на столе. Рядом стояли две бутылки вина, обсыпанные благородной пылью, как ели снегом в зимнем лесу. Ребята не стали нарушать покой того, кто предпочел пьяные грезы чудесам наяву, и ускользнули в темноту ночи.

      3

      Путь от площади Воронцова, где в одном из итальянских дворов жила Мари, до своего угла в Старом городе Дато преодолел едва не вприпрыжку. Порывистей мартовского ветра был он и часто переходил на бег, снедаемый желанием скорей изучить добычу.

      Влетев в комнату, зажег лампу и бросился на сверток, как кидается на еду оголодавший человек. Блеснул желтый металл, и Дато заставил себя охладить пыл: «Я все-таки ученый, нужно быть аккуратней». Смирить сердце было тем трудней, чем больше открывался ему предмет. Это и вправду был квеври, но какой!

      Залитое воском горло венчал оттиск причудливо переплетенных линий. Окружность опоясывал обод желтого металла с вырезанными в два ряда буквами. Такие Дато встречал в исторических книгах. Он пошарил рукой по столу, ища увеличительное стекло. «Как этот шрифт назывался, асомтаврули[17]? – пригляделся он. – Самый древний у нас, пятый век».

      Отложив лупу, Дато поднялся: хотелось отстраниться и охватить взглядом основную часть кувшина целиком. Выпуклое, овальное его туловище покрывали рисунки. Причем от горлышка до узкого дна сосуд был как бы поделен надвое, походя на позитив и негатив фотоснимка. Изображения с одной стороны были нанесены красной краской поверх глины желто-зеленого, оливкового цвета, в части напротив она сама формировала рисунки, углубленные в ее красный фон. «Как обратная сторона Луны», – думал Дато, отходя к окну.

      Сквозь кипарисы сада церкви Святого Георгия, куда выходил внутренний двор, светили редкие огни Авлабари[18] на той стороне реки, и стояла какая-то особая тишина замершей жизни, что только и бывает в церковных СКАЧАТЬ