Запад на Восток. Глеб Шульпяков
Чтение книги онлайн.
Читать онлайн книгу Запад на Восток - Глеб Шульпяков страница 1
Название: Запад на Восток
Автор: Глеб Шульпяков
Издательство: Эксмо
Жанр: Культурология
Серия: Гений места. Проза про писателей
isbn: 978-5-04-114052-6
isbn:
Наивные люди.
Мобильная связь есть на Сергейковской Горке, но там ловит чужой оператор. Мой ловит в сторону Фирова, но туда в слякоть плохая дорога – ее разбили лесовозами, когда воровали лес. И вот спустя месяц я узнаю, что связь есть еще в одном месте.
Там работают все операторы.
В нашей деревне шесть изб, это тупик, хутор. Две семьи живут круглый год, одна съезжает на зиму в Волочек, в двух избах наездами дачники (я и еще один тип, писатель-старожил). Крайняя, Шлёпина, пустует.
– А где хозяин?
– Удавился, – безразлично отвечает Лёха.
Еще есть лошадь Даша, корова, теленок и две собаки. Одна собака, Лёхина, похожа на героя из мультфильма, такая же черная и осунувшаяся, с седыми проплешинами. Про себя я называю ее Волчок. Он сидит на привязи и выскакивает над забором, когда проходишь мимо, – как черт из табакерки. А вторую зовут Ветка, она бегает свободно.
Через лес в деревню ведет аллея от главной дороги, на углу которой кладбище. Погост, каких в любой области множество, полузаброшен, кресты торчат из крапивы. Сквозь буйную, особой кладбищенской сочности зелень поблескивает облупленная эмаль и чернеет ржавчина. Куски кирпичной кладки: тут была церковная ограда.
Пейзаж под стать погосту: первое время ощущение его нищенской скудности угнетает меня. Зачем я сюда забрался? Но это впечатление, разумеется, мнимое. Чтобы ощутить подспудное, замкнутое в себе и на себе обаяние этих земель, несравнимое с картинными косогорами где-нибудь в Орловской области – или полями за Владимиром, – надо забыть про пейзаж; ничего не ждать от него и не требовать.
Рельеф стелющийся, его верхняя линия занижена – так выглядит невысокий сарай, заросший травой, или изба, наполовину ушедшая в землю, и возникает чувство неловкости; несоразмерности себя тому, что видишь, на фоне чего находишься. Лес непролазен и густ, настоящий бурелом. Облака висят настолько низко, что хочется пригнуть голову. Пейзажные линии нигде не сходятся и ничего, что можно назвать картиной природы, не образуют. Такое ощущение, что сюда свалили выбракованные и разрозненные элементы других пейзажей.
Но в действительности мы на вершине огромного геологического купола.
Высшая точка Валдайской возвышенности (346,9 метра над уровнем моря) находится в соседней деревне, то есть моя изба – страшно подумать – возвышается над Москвой на высоту шпиля МГУ. И тогда все становится понятным. Бесконечный спуск, этот складчатый скат, по которому сползают леса и пригорки, – отсюда; и вид его, и характер – фрагментарный, как пейзаж в долине горного перевала, – тоже. Здесь склон ли, горка – всё спуск. Ощущение высоты настигает внезапно, в точке, откуда рельеф выстреливает, как пружина. Таких мест немного, но они есть; специально открыть их невозможно, хотя пару деревень на холмах с абсолютно гималайскими видами я знаю. Нет, ты просто случайно выбредаешь на край огромной пустоши и – раз! – покатились из-под ног валики холмов, сдвинулась ширма леса; отъехал за горизонт задник; огромная, с хребет сказочного кита, сцена открылась; и этого кита – с перелесками и деревнями на хребте – видно.
…Кит, сцена, ширма – да. Но! Требовались конкретные ориентиры, зарубки. Засечки на местности, опознавательные знаки. Не проскочить поворот, не проехать развилку, не угодить в выбоину. Вот римские руины Льнозавода – значит, скоро «проблемный участок дороги». А вот двухъярусная церковь, вернее, что от нее осталось (короб), – тут развилка.
Заброшенный Дом культуры, через дорогу сельпо.
У дороги мелькает памятный крест из арматуры.
– Шлёпу насмерть… – мрачно комментирует Лёха-Лёнька. – Машиной.
Я послушно давлю на сигнал.
За карьером поворот, там кладбище и последний отрезок. Я вкатываюсь на едва заметную в темноте аллею, притормаживаю. На кладбище чья-то фигура бродит между могил, приложив к щеке руку. Я выключаю фары и прислушиваюсь. Призрак разговаривает вполголоса, его лицо, подсвеченное голубым светом, мерцает в темноте, как медуза. Потом огонек гаснет, а на дороге раздается шорох. Человек, поднявшийся на шоссе, уходит.
Я машинально лезу за телефоном (невроз, знакомый каждому).
Сигнал есть!
Изба есть механизм, усваивающий время; так мне, во всяком случае, представляется. Естественное старение материала – то, как оседают венцы или замысловато тянется трещина; как уходит в землю валун, на котором крыльцо; как древесина становится камнем, куда уже не вобьешь гвозди, – во всем этом есть время, его равномерное, слой за слоем, откладывание в прошлое. Туда, откуда, как из годовых колец дерево, складываются настоящее и будущее. К тому же Лёха-Лёнька, его алкогольные циклы – их амплитуда тоже поражает почти природным своим постоянством. Знать эту амплитуду СКАЧАТЬ