Одесская сага. Ноев ковчег. Юлия Артюхович (Верба)

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ страшно представить, сколько лет это безвкусица лубочная мне глаза мозолила, – приоткрыв глаз, буркнула Лида. – Ушли уже, варвары? Ненавижу…

      1930

      В январе тридцатого на Молдаванке наступила тишина. Горькое пророчество Гедали начало исполняться. Сначала в Москве, а затем стремительно по всем городам, включая Одессу, начался запрет на… колокольный звон – сначала он стал «мешать» активным гражданам из соседних предприятий и домов, затем медь и бронза понадобились для становления промышленности. Вместе с колоколами стали падать кресты, ограды и двери храмов. Свято-Алексеевская церковь – в честь святого преподобного Алексия, человека Божия, на углу Степовой и Мельницкой – стояла в тишине. Но ни крест, ни колокол, ни ограду не тронули. Отряду активистов из трамвайного депо местные прозрачно намекнули: «Не вы ставили – не вам снимать». А в оперативной сводке ГПУ за февраль 1930-го цитировались отредактированные до цензурной лексики настроения населения города Одессы: «Первый перегрызу глотку тому‚ кто осмелится… снимать колокола…» – «Одно было утешение‚ и то отняли… так что и жить не хочется…» – «Теперь уже добираются до души рабочего‚ хотят ее запачкать…» Связываться с возбужденными православными Молдаванки в тот год не решились. Но в школах ввели обязательные уроки по антирелигиозному воспитанию. Ксеня регулярно возвращалась домой и глубоко огорчала Фиру и соседок.

      Полиночка шелестела, встревая во взрослые беседы:

      – А у нас тоже лекции по научному атеизму. Так что нельзя крестик, мама.

      – Что значит нельзя крестик?!

      – Нельзя! Заставят снять. И засмеют вообще.

      – В лифчик засунь! – мрачно отрезала Нюська. – А то татуировку на твоих костях набью! С крестом. Чтоб точно не сняли. Ишь ты! Что удумали!

      Софья Полонская с готовностью отозвалась:

      – Это еще что! Вон мне Аська Ижикевич жаловалась – ей муж «красный именослов» притащил!

      – Это что еще? – отозвалась Ривка.

      – Это имена новые. Не будет теперь ни Гедаль, ни Ривок, ни Ксений с Аннами! Я думаю, Нюська, тебе бы пошло новое имя Энергина или Электрина. Очень зажигательно, по-моему!

      – А Гедалю? Гедалю как? – хохотнула Ривка.

      – А Гедалю – Элеватор! Или вот еще, почти еврейское – Коминтерн!

      Бабы заливались от смеха.

      – А вот зря смеетесь, – вышла из-за развешенных простыней глубоко беременная Ася.

      – У нас такие скандалы дома – мой-то, партейный, предлагает дитё Виленом назвать или Виленой, если девка. Мол, это Владимир Ильич Ленин! Да у нас на Слободке дом каменный в два этажа был! Кони, лавка! А теперь вот эта конура! Я за эту голытьбу вышла, чтоб достаток уравновесить и чтоб батю в покое оставили. Я вчера своему сказала: или там Сережа, или пусть тебе твой Ленин дает!

      Ее партейному супругу все-таки удалось выкрутиться и найти компромисс между карьерой и регулярной половой жизнью.

      На СКАЧАТЬ