найдено в одном из дешевых мотелей по Натан-роуд, в Гонконге, с перерезанным горлом. В крови американки была обнаружена запрещенная Великим аятоллой барбитуровая кислота и ирландский сливовый ликер» … Я, налил себе в складной металлический стакан ультрамодного зернового виски «Пропер Твелв», предварительно разбавив сладким сиропом «Кока-Кола» – купленным мною в олдскульного вида аптеке на Хэмптон Роуд, где околокриминальный фармацевт, с прической а-ля Билли Бремнер, галлюцинирует под абсентом, «закидываясь» свекольным квасом, стоя у огромной деревянной витрины, заполненной различными аптекарскими принадлежностями: баночками, с латинскими обозначениями, весами разных мер и приспособлениями для изготовления лекарств, многоразовыми стеклянными шприцами, бутылочками и мензурками, пожелтевшими коробками с пенициллином… Выпил быстро, залпом, стоя на самом краю крыши Мухаммед-Сити, где, рядом с вишневым сквером, на берегу реки Темза, под бронзовым памятником пророку Магомеду (салла-л-Ла́ху ала́йхи ва салам) и Рональду Макдональду, высотой с башню Реджинальд, на залитом весеннем солнцем изумрудном табачном поле, под картонными листьями, распустившихся розовым соком, олеандровых деревьев, бродячие кубинские акробаты и вернувшиеся из Гренландии китобои (в брюках-дудочках, сюртуках с двойным воротником из шерстяной одноцветной ткани саржевого переплетения брусничного цвета, почти до колена, галстуках-бантиках) непритязательно завтракали: вареными яйцами, тостами с абрикосовым вареньем, малиновым сорбе, запивая непритязательную снедь фруктовой водой; уютно расположившись под искусственной тенью, исходившей от элегантного девташлара исламскому оккультисту, за чтением Рабле… беспризорные пакистанские дети играли в футбол пустой банкой тушенки, прямо там, на кофейно-золотом полотне песка; французские фаты, с мрачно-растерянным взглядом, в своих архаичных раздумьях, безмятежно бродили рядом с обгоревшими корпусами металлических тел: паккардов, кадиллаков, роллс-ройсов, крайслеров, бьюиков, шевроле и плимутов, смертельно усталые, искав утешения в этой талой, ржавого цвета реке …
Мне отчего-то вдруг стало грустно… Я надел теплый пиджак от «Бёрберри», который пришлось ушивать по ширине и длине рукавов, накинул рюкзак на плечо, и долго думал, съесть ли мне шоколадный батончик «Марс», эгоистично соблазняющего меня в моем правом кармане… Я сделал еще несколько сладких глотков, сложил в рюкзак: белого цвета рубашку от «Мерк», в принте ярко-бордовых вишен; теплый кашемировый свитер, сшитый во Франции; уберредкие джинсовые брюки от «Ливай»; повестку в Ипсвичский суд; приглашение на ланч от Чарльза Мэнсона, написанное на иврите; нож для писем; корсиканский складной нож для вендетты, и несколько консервированных банок томатного супа «Кэмпбелл», головоломку Эрнё Рубика, роман «Дети снеговика», Хиршберга… налил себе еще ультрамодного односолодового виски – опустошил, снова почувствовав себя Человеком …
