Love.и куска.me. Артем Сергеевич Балиев

Чтение книги онлайн.

      Смолкин кивнул, хотя слепой доктор этого не увидел. Секунду Олег молчал, думая, с чего же начать. Начинать с рассказа о себе было бы глупо. Олег Смолкин, молодой директор издательства "Смол-Пресс", ему 25 лет и у него куча долгов. Это все не имело к его проблеме никакого отношения. О детстве своем тоже рассказывать не имело смысла, потому что доктор Кровин знал о нем даже больше, чем сам Смолкин.

      – Наверное, это началось после развода, – произнес Олег и облегченно вздохнул.

      Первые слова рассказа всегда самые трудные. Дальше становится проще.

      – Да, определенно, после развода. Я уже тогда начал подозревать, что со мною что-то не так. Все мои желания куда-то улетучились. Мне не хотелось есть, не хотелось пить, не хотелось работать, хотелось только двух вещей – сидеть дома и курить. Мне было плевать, что «СмолПресс» будет делать без своего директора, было плевать на заключенные контракты, мне было плевать на все, что произойдет или может произойти в будущем. Целыми днями я не выходил из дома, благо блоков сигарет было запасено на полгода вперед. Все телефоны я выключил, на вопросы в интернете не отвечал. Я похудел, оброс, не мылся несколько недель, не впускал в квартиру никого, кто приходил меня проведать. Наверное, я даже не хотел жить, но у меня не хватало смелости наложить на себя руки.

      – Что ж, депрессия после развода вполне закономерное явление. Ты сильно любил жену?

      – Тут дело не в любви. Я просто так привык быть с кем-то, что квартира, ванная, кровать, все, что у меня было, казалось слишком большим для меня одного. И эта величина давила на меня, только, как бы изнутри, будто из меня вот-вот что-то вылезет. Я грешным делом даже подумал, а не сидит ли во мне пришелец, которому стало тесно в грудной клетке. Вы понимаете, о чем я?

      – Сильные чувства, плохие или хорошие, часто сопровождаются физическими проявлениями. Это может быть все, что угодно: от диареи до скоропостижной смерти. Так что тут дело точно не в пришельцах.

      – Это я понимаю. Просто, наверное, именно из-за этого мне стали сниться эти сны.

      – Сны?

      – Да. Очень странные сны. Они были очень реальны, больше походили на бодрствование, чем на сновидение. И каждый сон был продолжением предыдущего.

      – Осознанные сновидения?

      Олег покачал головой, забыв, что доктор не может этого видеть.

      – Нет, в том-то и дело. У меня не было осознания, что я сплю. У меня было ощущение, что я живу. Картинка во сне не отличалась от той, какую я вижу сейчас. Во сне я ничего не знал об Олеге Смолкине, я знал и помнил совершенно иные вещи.

      – Знал и помнил? – с сомнением переспросил доктор.

      – Именно, – ответил Олег, немного обрадованный тем, что Кровин заинтересовался его рассказом.

      – Странно, – доктор задумчиво теребил дужки угольно-черных очков. – Очень странно. Очень нетипично для снов.

      – Почему?

      Олег был уверен в том, что его сны необычны, но он хотел СКАЧАТЬ