Секретный фронт. Аркадий Первенцев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ на месте ли ордена и медали, лицо его сияло от сознания исполненного долга. – А вот и Тертерьян!

      Начальник райотдела МГБ встретил их упреками. Оказывается, проход был обеспечен с центрального подъезда.

      – Прорвались с тыла, товарищ Тертерьян, – успокоил его Забрудский. – А там пушкой не пробьешь.

      – Что же получается, Павел Иванович? – озабоченно и с упреком спросил Тертерьян. – Мы принимаем меры, обеспечиваем предполагаемое совещание актива, а тут оказывается, актив кто-то переиграл на митинг.

      – Не кто-то, а так решило бюро райкома, товарищ Тертерьян.

      – Я-то ничего не знаю. Уж кому-кому, а мне в первую очередь надо было бы сообщить.

      – В последнюю минуту решили, – сказал Ткаченко, успокаивая его, – в рабочем порядке. И генерал Дудник не возражал…

      – Я с точки зрения безопасности. – Тертерьян закурил и тут же погасил папироску, поймав недоумевающий взгляд пожарника, стоявшего за кулисами в латунной каске польского образца и в брезентовой робе. – Вот у них все по инструкции, – как бы позавидовал Тертерьян пожарникам, – а нам приходится приноравливаться, Павел Иванович. Рассчитывали на узкое совещание актива, а теперь поглядите в зал – яблоку упасть некуда. Кого только нет! Может, с бомбами, с обрезами…

      – Коммунистам не привыкать, товарищ Тертерьян. Слова партии сильнее бомб и обрезов. Ну, товарищи, готовы? – обратился Ткаченко к сгрудившимся у выхода в президиум. – Давайте-ка занавес!

      Слушая вступительное слово Забрудского, его властный, повелительный голос, Ткаченко прикидывал в уме, как ему лучше построить свое выступление. Ясно одно: разговаривать с этим затаенно притихшим залом так, как разговаривал Забрудский, тоном приказа, было нельзя.

      Ни криком, ни проникновенным шепотом людей не возьмешь, и дело не в модуляциях голоса, а в умении оратора подобрать ключ к их сердцам, проникнуть в душу, добившись единения с ними. И это могла сделать только убеждающая правда, конкретная, деловая.

      Ткаченко окинул взглядом настороженные лица; знакомых заметил лишь в первых пяти рядах. Женщин почти не было. Редко-редко пестрели платки, зато было много чубатых и усатых мужчин, напряженно-потных лиц, мереженных сорочек и нарядных безрукавок. В зале курили, и стойкий сизый дым едко прослаивался в спертом воздухе.

      Когда Забрудский предоставил слово Ткаченко, наступила тишина. Ни одного хлопка. Ткаченко неторопливо направился к трибуне, покусывая губы и смотря себе под ноги. Только взойдя на трибуну и опершись о поручни, он резким движением головы откинул со лба прядь волос, вгляделся в зал. Пауза помогла сосредоточиться, найти первые слова обращения:

      – Шановни товарищи!

      Ткаченко казалось, что аудитория пока еще недоверчиво вслушивается в его не совсем безупречный украинский язык, «подпорченный» долгим общением с фронтовыми русскими товарищами. Но постепенно это перестало его тревожить.

      Ткаченко направил основной огонь на вожаков оуновцев, на тех, кто, сидя за кордоном, распоряжается СКАЧАТЬ