В страстях бесприютных. Сентиментальный роман. Александр Николаевич Лекомцев

Чтение книги онлайн.

          Встав на корточки, медленно поднялся во весь рост мужик в фуфайке, держась рукой за кровоточащую бровь. Он удивлённо посмотрел на телохранителя магната и с укоризной произнёс:

      – И ты, Лёха, заступаешься за этого… дохляка, который свою жену бросил ради… А Паша Сирин холостяк, и очень хотел…

      – Мне активно нагадить на тебя, Стёпа, и твоего придурка Пашу, – телохранитель чётко и безапелляционно выражал свою точку зрения. – Если ты хоть пальцем зацепишь этого человека, то я тебя бить не стану, а просто затрясу. Всю жизнь тебе придётся дрожать, как маленькой осине… на кладбище.

      – Я, конечно, всё понял, Алексей, – угрюмо ответил Стёпа. – Понятное дело – уйду. Чего я тут смогу против вас двоих… Но ты не шибко-то изображай здесь из себя крутого. Прежде, чем руками махать, надо было бы разобраться. Пашка полюбил Пригожую, а этот… Лимовский, балуется. Жены ему мало.

      – Успокойся, Степан. Пригожая тоже балуется. Девчонка отрывается. Потом, когда-нибудь, станет чьей-то верной женой. А сейчас она… отрывается, по полной программе, – сказал Лёша. – Я тоже с ней был… немного. Четыре дня тому назад. Сама, пьяная, прицепилась в баре. Да и я в тот вечер немного поддал. Но она мне, красотка ваша, до фонаря. У меня в Хабаровске есть своя. Не такая уж и Мальвина, но сойдёт… И ещё…

      – Что ещё? – сказал Степан. – Я слушаю.

      – Вали отсюда! Даю минуту! Если наедете на этого человека, – предупредил Алексей, – то нас тут с Нестеровым не так и мало. Да и сам Геннадий Геннадьевич помахать руками любит. Очень обожает.

      – Знаю! И к чёрту вас всех, каратистов и кунфуистов! – с досадой махнул рукой Стёпа, – пускай Пашка сам свои проблемы решает. А мне под кулак Нестерова попадать не очень хочется. Убьёт меня – и ему в министерстве какой-нибудь орден дадут. Всё куплено. Каждый знает…

      – Хорошо, что вы хоть это понимаете, – сказал Лимовский. – А я вас узнал, Стёпа. Мы учились с вами в посёлке Солнечном, только вы на два класса помладше меня были. Так, вроде.

      – Ну, что? Я давно знаю, что ты, хоть и учитель… грамотный, но ты – тот же Володька Лимовский, – сказал Степан. – Что из этого?

      – А вы забыли, Стёпа, – сказал Владимир Фёдорович, – как я регулярно, почти каждую неделю, бил вас, как дворняжку, потому что мне уже тогда не нравилась ваша уголовная рожа… Но ты вот, скотина, подпил сейчас для храбрости и решил попробовать, отомстить за своё поруганное детство.

          Степан, уже почти протрезвев, стал спускаться по ступенькам вниз. Он уходил от них почти гордо и с достоинством.