Когда мы вошли, мне стало легче от одного только воздуха в ее комнате. Я все еще злилась – на Вульфуса, на Совет, на весь мир, но только не на нее. Мамочка моя, как мне хотелось броситься к ней, уткнуться мокрым от слез лицом в ее живот, почувствовать, как он еле заметно вздымается и опускается, и плакать все тише и тише, пока она гладит меня по голове.
Она присела на кровать, достала что-то из-под подушки и молча протянула мне. Я ахнула.
– Это была ты!
Она держала в руках «Историю Совета» – книгу Рэя, которую я принесла с собой из-под ивы.
– Лия, нельзя совершать такие необдуманные поступки. В этом мире ничего не дается просто так, понимаешь? У всего есть последствия!
Я ничего не отвечала, лишь наблюдала, как ворсинки ее ковра обволакивали мои ступни. Мама вздохнула.
– Я устала просить тебя. Что бы я тебе ни говорила, ты все делаешь наоборот. Стоило ли так рисковать ради этой книги? Скажи мне, стоило?
Я молчала.
– Бери, читай, – сказала мама.
Я осторожно взяла книгу и виновато взглянула на маму, борясь с порывом тут же рассмотреть фотографию отца.
– Читай, – вновь сказала мама. – У нас мало времени.
Я недоуменно посмотрела на нее.
– Скоро прибудут гости, – пояснила она.
Я почувствовала, как негодование снова поднимается в груди, но подавила его. Мама права, кричать и ссориться бесполезно. Лучше потратить оставшееся время с пользой.
Его портрет был на первой же странице. Олен Зорт – основатель Совета. Редкие седые волосы, сдвинутые брови, глубокая морщина на переносице. Тусклые глаза неопределенного оттенка, нос с горбинкой, губы очень тонкие, их почти не видно. Густая длинная борода.
– А как он выглядел в молодости? – спросила я.
Мама пожала плечами.
– Я не знаю. Когда я вышла за него, он уже был стариком.
Ее голос звучал раздраженно – наверное, она еще злилась, – но мне так не понравилось это пренебрежительное слово «старик». Насколько я могла судить, общего у нас было мало, но, может, я нашла бы больше сходства, если бы увидела более раннюю фотографию. Мы могли быть похожи, пусть не так сильно, как Рэй похож на Вульфуса, но ведь что-то я должна была унаследовать, если не от матери, то от отца.
Стараясь не показывать своего разочарования и непонятно отчего появившихся слез, я перевернула страницу. Длинный текст, написанный курсивом, СКАЧАТЬ