Размышления в окружении мотыльков. Путь детства. Роман Игоревич Журко

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ глаза и под веками у меня оставались их лики на простынях… покой и белая ночь… и тут во мне все замолкало. Забывались войны с мальчишками. Уходили обиды на тех, кто показывал язык или фигу, и тихий час отбирал всю тревогу и жалость к себе. Жаль, что теперь по-другому.

      Катя. Первая любовь. Она снимала с себя колокольчики.

      Все началось с перестановки кроваток. В один момент напротив меня оказалась Катя. Она подошла к кроватке напротив в трусиках и маечке, отвернула краешек одеяла и проскользнула внутрь, как осенний листок проскальзывает между страницами книги в надежде найти там свое бессмертие и родное древесное тепло. Глаза ее, нежные, чистые, светло-карие, как прохладная цветущая вода, закрылись, воспитательница зашторила окна. На наши кроватки спустились сумерки. Это любовь, не иначе.

      Мы забирались вместе с ней на яблоню. А когда слишком уставали, то садились под ней, прижимаясь к кривому стволу спинами. По нам полз тенек от листвы и муравьи. Мы отмахивались, собирая из веточек и травинок шалаш. Мама рассказывала: когда воспитательницы заметили, что я играю с Катей в куклы и семеро козлят, они обеспокоились тем, что, может, я неправильно развиваюсь. Ведь правильное развитие для мальчика может быть только с мальчиками, а я дружил лишь с девочками и лишь изредка играл с мальчиками в черепашек-ниндзя, используя лишь по три пальца с каждой руки. Откручивать ими кран, брать вилку и выкрикивать: «Я – Донателло! А я – Рафаэль!» – и представлять невидимое оружие в своих руках… Это точно было не для девочек.

      Но когда Катя что-то придумывала, я всегда просил разрешения поиграть вместе, чтобы только быть рядом, готовить всю эту невидимую еду и прятать козлят от волка. «А теперь ты будешь волком!» И я с радостью им становился. Она стеснялась своих плохих молочных зубов и поэтому мало улыбалась, выбирая молчание и язык жестов, который нужно было еще разгадать. Синее платье с вышитыми на нем колокольчиками, две косички, спрятанные под белые банты, делали ее самой красивой девочкой в нашей группе, и тем отчетливее становилась заметна ее отстраненность от этого мира. И я летел на этот свет, а потом она снимала с себя колокольчики, воспитательница помогала с бантами, и засыпала напротив, будто устав от всех своих воображаемых миров, которые я полюбил. И запах смородины… запах ее волос. Где она сейчас? Неужели бухгалтер? Или по-прежнему сидит под яблоней. Ждет, когда я принесу все что нашел под солнцем.

      Папа. Деталь космического корабля.

      Магнитофон на бобинах. Деталь космического корабля, гость из будущего. Панель управления, россыпь красных и зеленых огоньков, тесные ряды кнопок. Папа разбирался в таких вещах. Он знал куда нажимать и куда все пойдет.

      Он часто крутил Jean Michel Jarre`a, The Essentail (необходимость) на своем магнитофоне. Я помню, как заколдованный, медленно двигался вдоль книжного шкафа в коридоре, вдоль нашей улицы и Нового города, и на меня надвигались эти космические звуки, а потом все быстрее и быстрее, отбивающее ритм на Млечном пути… эта музыка не СКАЧАТЬ