Плач по Александру. Геннадий Николаевич Седов

Чтение книги онлайн.

      Мягко курившийся под солнцем пласт влажной земли на краю холма поддался изнутри, треснул, разломился на куски. В образовавшемся проеме показалась перепачканная глиной барсучья морда, а следом за ней и сам барсук, расчистивший, наконец, заваленный после ночной грозы вход в семейную нору. Мокрый, недовольный он отряхивал брезгливо костистые лапы, смотрел озабоченно на изменившийся до неузнаваемости пейзаж: просеку внизу от пронесшегося селевого потока, свежие промоины на холме, поваленные деревья, отсутствовавшее еще вчера глинистое озерцо с полузатопленным сушняком и зелеными метелками сосновых веток…

      «Непонятно себя ведет, – глядел со скалы на жирнозадого барсука орлан-белохвост только что выбравшийся из гнезда. – Не прячется, сидит неподвижно. Жует чего-то. Больной, наверное».

      Орлан был не голоден, покидать уютную, усыпанную белесым пометом площадку ему не хотелось…

      «Придется попотеть, – по-хозяйски размышлял, между тем, барсук, объедая поднятую с земли шляпку гриба. – Перенесу повыше съестное из кладовой, заменю подстилку, сделаю на всякий случай еще один запасной выход».

      Жующую его щеку поймал пробившийся сквозь рваное облако солнечный теплый луч. Застыв в блаженной истоме барсук зажмурился, почесал себя между ног. Вспомнил о барсучихе в норе.

      «Шарахнуться, что ли?» – подумал зевая.

      «Все, терпение лопнуло, пеняй на себя!» – не выдержал орлан. Сузил золотокоричневые окуляры зрачков, подпрыгнул, царапнув камень…

      Выстрела со стороны ореховой рощи он не услышал – горячо вспыхнуло что-то в груди, он захлебнулся кровью, полетел стремительно вниз так и не успев распустить крылья. Катился, переворачиваясь, по насыпи, упал в смородиновую заросль, забился в конвульсиях неподалеку от лежавшего на спине, охваченного ужасом барсука.

      Солнце поднималось все выше, тянул из ущелья влажный ветерок, шумела внизу невидимая река.

      «Есть бог на земле! – думал, не веря до конца в чудесное спасение барсук, страшась взглянуть на лежавшую неподалеку страшную птицу. – Прав был покойный отец. А я, дурак, не верил».