Орфография. Опера в трех действиях. Дмитрий Быков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ произвол. Оскольцев не получал передач, избегал разговоров (ибо говорить мог только об одном – о предстоящей ему смерти) и к декабрю ни о чем другом думать не мог. На воле у него остались старик отец и младшая сестра. Отец был крепок и вынослив, но думать о нынешнем его положении Оскольцев боялся. Вспоминать о доме вообще было нельзя – тут же накатывала постыдная слабость и подступали слезы. Инстинктом узника он дошел до вечного арестантского правила: дома как бы не было, он запретил себе мысль о нем.

      10

      В семнадцатой камере, как всегда, спорили – на этот раз о странном корниловском походе. Ватагин с Гротовым не сомневались, что сам же Керенский и спровоцировал выступление; Баранов, товарищ министра внутренних дел, с вечной детской улыбкой на пухлых устах доказывал, что в теории заговора верить смешно. Спор был прерван грохотом сапог в коридоре, тут же раздался скрежет замка, и грозный усач Фокин просунулся в дверь.

      – Баранов! – крикнул он.

      Баранов вскинулся и побелел.

      – Я Баранов, – отозвался он сразу севшим голосом.

      – Сюда иди, – позвал моряк.

      Баранов принялся дрожащими руками собирать вещи.

      – Брось, без вещей покуда, – добродушно сказал моряк. – Успеешь с вещами-то.

      Это Баранова не успокоило. Он зачем-то вынул вещи из мешка и стал раскладывать, словно видел в этом свое спасение.

      – Живо! – прикрикнул Фокин уже без всякого добродушия. – Возиться мне тут с вами…

      Баранов с трудом выпустил мешок, оглядел камеру, и устремленные на него взгляды, в которых не было теперь ничего, кроме ужаса и сочувствия, вернули ему силы. Он кивнул всем сразу и быстро прошел к дверям. Фокин выпустил его и снова заскрежетал ключом. Прозвучали удаляющиеся шаги.

      Некоторое время все молчали.

      – На допрос, вероятно, – подал голос товарищ министра транспорта Головин.

      – Фокин – на допрос? – возразил Гротов. – Этот не допросчик, этот – мясник…

      – Что ж, пытать? – спросил Оскольцев, испугавшись собственного вопроса.

      – Чушь не порите, – одернул его Ватагин. – Возможно, свидание…

      – С чего бы ему дали свидание?

      – С того, что денег сунули кому нужно. В России за деньги всегда можно было что угодно. Я когда в четвертом году за карикатуру в «Пути» сел на трое суток, так ко мне друзья девицу в камеру прислали. Мне не до игр было, отослал.

      – Другое время было, – вздохнул Карамышев.

      – Чушь не порите, – повторил Ватагин. – Не было и не будет другого времени.

      Тут Фокин снова открыл дверь и втолкнул Баранова, еле державшегося на ногах. Баранов сиял, по лицу его блуждал особенный свет внезапно обрушившегося счастья.

      – Что, выпускают? – спросил Ватагин.

      – Нет, СКАЧАТЬ