Сантехник. Твоё моё колено. Слава Сэ

Чтение книги онлайн.

      Неделю прожили тихо, «привет-пока». Я привозил детей, показывал дом.

      – Катя будет нашей мачехой? – спросила Маша мне в ухо, страшным шёпотом.

      – Нет, конечно. У Кати жених в Москве. Очень скоро он закончит дела и они вместе уедут в Калифорнию.

      – А скоро, это когда?

      – Через месяц.

      – Жалко, не успеем подружиться. Она красивая. – сказала Маша.

      – Я постараюсь её задержать, – зачем-то соврал я. Или не соврал.

      На следующий день девочки отправились к бабушке, на другой конец нашей необъятной страны.

      И к обеду уже добрались. Позвонили, сказали, что кот в порядке, сидит под печкой, боится. На три месяца я стал свободным писателем. У бабушки хорошо, можно всё лето ходить в трусах, спать, есть и не толстеть при этом. Но пасторальные прелести манили меня меньше, чем сколопендра, живущая тут, в моём почти доме, в спальне на втором этаже. Пока она здесь, я не хотел терять ни дня.

      Гуляка

      В пятницу перед крыльцом нарисовался «ниссан» с московскими номерами. Генрих приехал. Машина у него непонятная, с противной рожей. Хипстер. Загородил проезд.

      В доме теплей обычного, запах дров и печёных яблок. У камина Катя и Он. Сидят на полу, глаза соловые, щёки красные. Не иначе, целовались. Издалека видно, Катя на том мосту исключительного мерзавца встретила. Генрих встал, представился, пожал руку. Пальцы у него вялые, холодные. Не мужик. И точно не сантехник. Смотрит внимательно. Как же, фотограф. Изломанные позы, театральные жесты, высокий голос, частые вздохи. Ещё длинные волосы и тонкие очки. Мерзкий тип. И паркуется, как баба. Я сослался на усталость и пошёл к себе. И до утра не мог заснуть, слушал шорохи и стуки, воображал прелюбодеяние за стеной, чувствовал себя идиотом. Вот зачем я предложил ей остаться?