И эхо летит по горам. Халед Хоссейни

Чтение книги онлайн.

      Парвана думает о том далеком вечере: Масума на качелях, она, Парвана, качает. Масума на пике взлета вперед выпрямляет ноги и откидывает голову, и длинные хвосты ее волос плещутся, как белье на веревках. Парвана вспоминает всех махоньких куколок, что выпростали они из кукурузных листьев, одели их в свадебные платья, сделанные из старой тряпицы.

      – Скажи что-нибудь, сестра.

      Парвана смаргивает слезы, что застят ей взор, вытирает нос тыльной стороной руки.

      – Сынка его, Абдуллу. И малышку. Пари. Думаешь, смогла бы ты их любить, как своих?

      – Масума.

      – Смогла бы?

      – Могла бы попробовать, – отвечает Парвана.

      – Хорошо. Тогда выходи за Сабура. Ухаживай за его детьми. Заведи своих.

      – Он любил тебя. А меня не любит.

      – Полюбит, дай время.

      – Это все я, – говорит Парвана. – Я виновата. Во всем.

      – Я не знаю, о чем ты, и знать не желаю. Сейчас я хочу одного. Люди поймут, Парвана. Мулла Шекиб им скажет. Скажет, что дал на это свое благословение.

      Парвана воздевает лицо к темному небу.

      – Будь счастлива, Парвана, – пожалуйста, будь счастлива. За меня.

      Парвана чувствует, что расскажет того и гляди сестре все, – расскажет Масуме, как та не права, как мало знает она сестру свою, с которой делила материнскую утробу, как все эти годы жизнь Парваны – одно сплошное долгое раскаяние. И тогда что? Ей станет легче – за Масумин счет? Она проглатывает слова. Она и так причинила сестре достаточно боли.

      – Хочу курить, – говорит Масума.

      Парвана начинает было противиться, но Масума обрывает ее.

      – Время пришло, – говорит она жестче, категоричней.

      Из мешка, притороченного к луке седла, Парвана извлекает кальян. Трясущимися руками начинает готовить обычную смесь для кальянной чашечки.

      – Больше, – говорит Масума. – Клади гораздо больше.

      Парвана шмыгает носом, щеки у нее мокры, добавляет еще щепотку, потом еще и еще. Поджигает уголек, ставит кальян рядом с сестрой.

      – А теперь, – говорит Масума, а оранжевое сияние пламени пляшет у нее на щеках, в ее глазах. – Если ты когда-нибудь любила меня, Парвана, если была ты мне настоящей сестрой, – уходи. Никаких поцелуев. Никаких прощаний. Не заставляй меня умолять.

      Парвана собирается что-то сказать, но у Масумы из горла вырывается болезненный удушенный вздох, и она отворачивает голову.

      Парвана медленно подымается на ноги. Идет к мулу, затягивает седельные ремни. Берется за поводья. И вдруг понимает, что, может, и не знает, как ей жить без Масумы. Не знает, сможет ли. Как вынесет дни, когда отсутствие Масумы ляжет на нее бременем куда более тяжким, нежели ее присутствие когда бы то ни было? Как научится она ступать по краю громадной зияющей дыры на том месте, где когда-то была Масума?

      Сдюжишь, почти слышит она голос Масумы.

      Парвана СКАЧАТЬ