Красная строка. Нина Кромина

Чтение книги онлайн.

      Алёна Кубарева, родилась в Москве. По первому образованию – педагог-психолог. В настоящее время – редактор радио «Вести ФМ». Окончила ВЛК и КЛМ при Литинституте им. Горького. Дипломант фестиваля «Славянские традиции» – 2019 (Республика Крым). Печаталась в журналах «Дальний Восток» и «Нева».

      Вторую неделю в Благодати стояли немцы…

      Вторую неделю в Благодати[2] стояли немцы. И вторую неделю Дарья сидела в насквозь промёрзшем[3] погребе. Пряталась.

      Ей было чего опасаться. Четверо сыновей служили на фронте. Четверо богатырей. Трое коммунистов, один – комсомол…

      Колька, Володька, Ляксей… И младший, Борис. Красавец. Первый гармонист. Как затянет колхозную кадрель – «Три-та-ти-дри-та, три-та-ти-дри-та!» – все девки в пляс. Пойдёт играть ямочками на щеках – ни одна не устоит…

      Дарья – из городских, из тульских. Родители умерли. Воспитали чужие. Пятнадцать минуло – отправили в деревню. Замуж. В городе бесприданницу никто не брал.

      Дарья сначала никак не могла привыкнуть. Всё из рук валилось – ничего не умела. Но главное – не рожала долго. Ей и кличку дали – Дашка-неродёха.

      А потом, после двадцати – пошло, пошло!.. Одного за другим – Маньку, Кольку, Володьку, Ольгу, Ляксея, Бориса, Клавдю… Все выжили. Андрей – муж – бранился:

      – Куда ж ты мне – прорву?!!! Как кормить буду?!!

      А то ещё ревновал. Выпьет:

      – Энти – мои, на меня похожи. А энтот (кивает в сторону Бориса) – не знаю чей! Чернявый чёрт… Армяшка… Говори, от кого прижила! Не то!..

      – Как это – Борис не твой?! – Закусывала губу от обиды. Молодая, глупая, оправдывалась. А оправдываться – хуже нет.

      – Ага-а! – Заносил Андрей руку… Забывал, что цыган по отцу.

      Но Дарья скоро стала отвечать. Тяжёл кулачок оказался… Даром сама – два вершка.

      …До войны Андрей не дожил. На фронт провожала одна. Всех четверых – в один день. Старшие попрыгали сразу в вагон. А Борис стоял перед ней на перроне, переминался с ноги на ногу. То краснел, то бледнел. Усы не отросли… Восемнадцать только… Дарья больше всех его оплакивала – ещё живого.

      – …Мама-ань!

      Это Манька. Поесть принесла. Одна Манька в погреб и ходит. Одна не боится.

      Дарья мгновенно вскипятилась – приготовилась ругать. Другие-то дочери – отмахнутся, а то и матюкнутся – в ответ. Манька – кисель, тихоня. Терпит. Такую грызть – одно удовольствие. За всё. За войну. За холод. За сыновей…

      Дарья и жалела её. Маньке – двадцать седьмой. И так-то охотников мало, а ещё – война… И всё ж не могла злобно не шикнуть:

      – Ах, СКАЧАТЬ