Полвека – как мгновение, или Ещё 50, пожалуйста!. Владимир Львовский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ да и разница между семи-восьмиклассником и четвероклашкой слишком большая. А если по-серьезному приспичит, даже не думай, у них тут клуб «дымок», а ты воздух пришел портить – выгонят да еще кренделей навешают на выходе, чтобы знал, что это закрытый клуб, только для избранных.

      Но и это еще не все. Уроки ведут разные учителя, и им возиться с тобой некогда, им бы программу пройти успеть. Поэтому они либо бестолково бубнят что-то у доски, пока весь класс на голове ходит, либо строги настолько, что даже мухи от их крика дохнут.

      Вот в таком классе с полным отсутствием мух и преподавала русский язык учительница по прозвищу Григораша. Это в связи с ее отчеством Григорьевна. Потом я понял, что всю жизнь, уже не помня правил, пишу в основном без ошибок только благодаря ей, а в то время ее опасался не только я, но и самые конченые хулиганы в школе. И вот сижу я на уроке у этой самой Григораши, а она в свойственной ей манере лютует у доски. И у большинства населения класса только одно желание – сделаться невидимым или исчезнуть вовсе, во как страшно! На этой почве у меня разыгрывается медвежья болезнь.

      Я терплю, но понимаю, что до конца урока не протяну, и робко начинаю тянуть руку. Но учительница уже вошла в раж и что-то диктует, громко так, как гвозди вбивает. А мне и так плохо, и писать еще под диктовку надо, и руку тянуть, чтобы выпустили.

      Она диктует, меня не замечает, а я уже на грани взрыва. Минуты через три понимаю, что держаться нет больше сил, делаю еще одну отчаянную попытку обратить на себя внимание голосом, но тоже безрезультатно. Счет идет на секунды, а в голову лезет рассказ папы про мальчика-спартанца, которому лисенок прогрыз бок, но мальчик не прервал речь любимого учителя, и понимаю, что отсюда до Спарты так же далеко, как от подвига того мальчика до неприличного положения в котором я вот-вот окажусь. И с криком: «Можно выйти?» – выбегаю из класса.

      Насколько возможно быстро бегу к туалету. Врываюсь туда на последнем издыхании, добегаю до унитаза – и тут новое, неожиданное испытание. Дело в том, что в то время, когда я учился в школе, родители часто покупали мальчикам форму на вырост: не на один год, а на два. Куртки шили бесформенные, и в первый год рукава можно было подвернуть, брюки подшивали, а чтобы они не сваливались, затягивали ремень потуже.

      У меня форме как раз был первый год, то есть на вырост, но с ремнем с утра не заладилось, и отец торжественно надел на меня свои новые подтяжки. Кто был мальчишкой в то время, поймет меня: мы трепетно относились к отцовским вещам, которые нам, как взрослым, доверили поносить. Ну это примерно как знамя полка тебе доверили или даже круче. К чему это я? А к тому: чтобы снять подтяжки, надо снять школьную куртку – а на ней пять пуговиц, – куда-то ее деть, потому что о крючках в туалете не могло быть и речи. Мой же организм, увидев спасительный фаянс, отказывался терпеть дольше.

      В общем, всё, приехали. Уже плохо соображая, быстро отщелкиваю спереди крокодилы подтяжек, не расстёгивая штаны – ведь на размер СКАЧАТЬ