Веха. Владимир Павлович Песня

Чтение книги онлайн.

      Веха!

      Путёвка в жизнь!

      Часть десятая!

      Отец, после всех разговоров и трапезы, обосновался на ночлег у Матрёны, а мы у Галины Ивановны. На ночь мы затолкали бричку во двор, а кобылу отвели и привязали к яблоне, которая стояла под окном комнаты, в которой я когда-то прожил целый год.

      Аннушкой моей батя остался доволен, и всё ей повторял. – Ты, Аннушка, хунт твоей маце, обязательно мне роди сына, а то мои оболтусы только девок шлёпают! Это же безобразие!

      Хунт твоей маце, было любимое выражение моего отца. Это выражение он применял везде и всегда, почти в любом разговоре. Оно было для него, как особый клей, который склеивал предложения, произносимые им. Да и звучало это как-то забавно, вроде бы и матерился, но никого не затрагивал, не оскорблял, и пошлостью не веяло.

      Выезжали рано. Едва рассвело, я отправился запрягать кобылу, и готовить бричку к поездке. Когда я пришёл во двор к тётке Матрёне, отец уже прохаживался по-хозяйски во дворе, покуривая свою самокрутку. У нас почти все курили, и что самое интересное, не курили только я и Александр, который вообще на дух не переваривал запах дыма. В доме гремели горшки и прочая посуда, знать Матрёна готовила нам поесть на дорожку.

      – Ну, чего тебе не спится, сынку? – спросил недовольным голосом отец, хотя по нему было видно, что рад моему появлению. – Гарная у тебя дивчина! И что ты планируешь дальше?

      – Да я же тебе уже говорил, что как исполнится ей восемнадцать, так и поженимся! – сказал я, улыбаясь и, взяв кобылу за узды, повёл к бричке.

      – Да что ты мне голову-то дуришь! – вспылил отец, поднимая одну из оглобель. – Твоя мать вышла за меня замуж, когда ей ещё шестнадцати не было, а ты восемнадцать!

      – Ну, ты, батя, даёшь! – засмеялся я. – Так это же было при царе горохе, а сейчас Советская власть! На верхах постановили, что восемнадцать, значит восемнадцать! Против власти не дёрнешься!

      Отец зло сплюнул, и направился в дом. Вообще было такое ощущение, что он у себя дома, ходит, распоряжается, даёт указания Матрёне, а та с радостью бегает, и делает всё, что он ей говорил.

      Я улыбнулся своим мыслям, но ходу им дальше не дал. Может у них, что и было между собой, но это лишь догадки, и затевать разговор на эту тему я даже и не думал, понимая, что из этого могло получиться.

      Управившись с кобылой, я, ничего не подозревая, вошёл в дом, чтобы сказать отцу о том, что всё готово, увидел, как отскочила от отца Матрёна, стыдливо вытирая губы, и тут же принялась ставить на стол трапезу.