Страшная сказка. Елена Арсеньева

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      Девчонка сунула руку в шуршащий пакет и вытащила маленькую кассету, какие вставляют в видеокамеры.

      – Адаптер? – пряча кассету за пазуху, отрывисто спросил Мыльников.

      Девчонка поколебалась, потом с некоторой неохотой вынула из сумки нормальную кассету. Это и был адаптер, с помощью которого можно просматривать видеозапись.

      – Только ты мне его потом верни, – прошептала она, с откровенной тоской провожая глазами аппарат, исчезнувший за Коляшиной пазухой. – А то знаю я тебя…

      Родион понял, что барышня и впрямь хорошо знала его друга, который относился ко всему попадающему в его руки чужому имуществу, как к вещдокам, которые навсегда остаются в собственности государства. Родион не сомневался, что адаптер барышни канет в Лету.

      – Что снято?

      – Мы все входим в аудиторию, занимаем места, подходим к столу за билетами, я кладу под бумажки конверт, – старательно нахмурив слишком ярко накрашенные бровки, ответила барышня.

      – Снято, как она взяла конверт? – азартно спросил Коля.

      – Да нет! – с досадой воскликнула его приятельница. – Она сказала Катьке, мол, хватит людей отвлекать, и велела всем сесть на места.

      – Черт, жалко! Ну ладно, скажи, что она делала, что было снято?

      – Как она записывает, у кого какой билет, предупреждает, что, если заметит, как кто-то списывает, сразу выставит. Можно подумать, сама никогда не была студенткой! Все всю жизнь списывают!

      Родион имел на этот счет свое особое мнение, но высказывать его не стал: оно слишком отличалось от общепринятого. Да и не для того его позвал Коля, чтобы языком болтал. А зачем, кстати, его вызвали? Что делать-то надо?

      В это время Николай, словно спохватившись, кивнул другу:

      – Пошли дальше.

      – Латынь еще нужна? – поинтересовался тот.

      – Забудем о латыни, – посоветовал Мыльников. – Ты, главное, стой да молчи. Только глазами по де́укам (простое слово «девки» Коляша всегда почему-то произносил именно так) не шарь, а соответствуй месту и времени. Рожу скорчи какую надо. Смекаешь?

      И Мыльников, не дожидаясь ответа, полетел по коридору к аудитории номер 313, около которой кучковались парни и «де́уки» (преимущественно эти последние) с учебниками в руках, изредка обмениваясь фразами, звучавшими не менее загадочно, чем масонские «Иакин» и «Боаз» [3]:

      – Glossitus… haemostasis… otorrhoea… osteotomia… macrocephallia… toxicus… [4]

      Родион, конечно, не мог ручаться стопроцентно, однако ему показалось, что это термины медицинской латыни. Никаких тебе высокопарных «veni, vidi, vici!». Все просто: osteotomia – и привет!

      Тем временем Мыльников чуть приотворил дверь, и до Родиона донесся страдальческий голос какого-то парня, уныло твердивший:

      – Hydrophobia… ну, значит, водобоязнь. Водобоязнь, значит, называется hydrophobia.

      – Понятно, понятно, – перебил его раздраженный женский голос – очевидно, преподавательницы, принимающей СКАЧАТЬ