Я пытаюсь восстановить черты. О Бабеле – и не только о нем. Антонина Пирожкова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ был симпатичный и даже красивый, и я с ним познакомилась. Оказалось, что он приехал в гости к своим родственникам, а учится в Мариинске.

      Не ожидая окончания вечера, мы оделись и вышли на улицу. Мороз был сильный, под 30 градусов, и у моего кавалера тут же начался насморк. Из носа просто текло, и он ничего не мог с этим поделать. Носового платка у него, по всей видимости, не было, он шуршал какой-то бумагой и вытирал нос просто руками. Я стеснялась предложить ему свой платок и решила, что мне надо делать вид, будто я ничего не замечаю. Я болтала о разных вещах и старалась не смотреть в его сторону. Он молчал, а насморк не прекращался. Высморкаться прямо на снег, как это делают простые люди, он стеснялся и, проводив меня до дома, сразу же убежал. Больше я его никогда не видела. Рассказывая об этой истории подружкам, которые также делились со мной впечатлениями о знакомствах, я называла его «сопливым кавалером». Он был первым кавалером в моей жизни, если не считать учеников моей школы, которые иногда провожали меня домой.

      Всю зиму и весну в девятом классе я много занималась, особенно алгеброй. Михаил Николаевич давал мне решать задачи, которые считались трудными для школы. Думаю, что у него был задачник, из которого берутся задачи для экзаменов в университет на математическое отделение. И я их решала. Я сама удивлялась, насколько легко мне давалась математика. Однажды на уроке алгебры я сказала Штамову, что буду решать задачу в уме, и он ответил: «Попробуй». Довольно сложную задачу записали мелом на доске, и все молча начали ее решать. Сложность заключалась в том, что все данные в условии этой задачи записывались в виде сложных алгебраических выражений с двумя неизвестными — Х и Y. Я сидела на первой парте, а Штамов, чтобы видеть записанное на доске, пересел со своего стула на мою парту. Таким образом, даже бегло записать хоть что-нибудь я не могла и честно решала всё в уме, удерживая все промежуточные результаты в памяти. Пока задачу записывали на доске, я уже успела преобразовать два или три алгебраических выражения и закончила решать задачу минут за 15–20 до звонка. Ответ я помню и сейчас — это число 16, я написала его на бумажке и отдала Штамову. Он не глядя положил ее под свою клеенчатую тетрадь. Урок продолжался, и ближе к концу еще несколько учеников решили задачу, остальные не справились. Штамов достал мою бумажку и, увидев результат, улыбнулся — решение было правильным. С тех пор, если Штамов должен был уехать по делам школы в Мариинск или Томск, он уже не просил других преподавателей занять его часы. Он поручал мне занятия со своим классом по той программе, которую составлял для меня. Сначала я побаивалась этих занятий — думала, что меня не будут слушаться, но всё проходило хорошо, и дисциплину никто не нарушал. Будущую вторую Софью Ковалевскую, наверное, уважали.

      Мои занятия с отстающими учениками продолжались, как и прежде. Я отдавала заработанные деньги маме, и она часть из них откладывала для меня на поездку в Томск. Таким образом была собрана нужная сумма.

      Наверное, СКАЧАТЬ