В погоне за Солнцем. Ричард Коэн

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ сохранять знание было чрезвычайно важным, в том числе и для солнечной астрономии. Крупный бельгийско-американский ученый Джордж Сартон (1884–1956) делит свою пятитомную “Историю науки” на полувековые отрезки, сопоставляя с каждой центральную фигуру. “История” начинается в 450 году до н. э. с Платона, следом идут Аристотель, Евклид и Архимед. Но с 750 года н. э. прослеживается непрерывная линия арабских и персидских ученых – Джабир, аль-Хорезми (который разрабатывал календари, определение солнечного положения, сферическую астрономию, вычисление затмений), ар-Рази, аль-Масуди, Абу-л-Вафа, аль-Бируни и Авиценна, – заканчивающаяся Омаром Хайямом (1050–1100).

      Гиясаддин Абу-ль-Фатх Омар ибн Ибрахим аль-Хайям Нишапури – человек, которого на Западе зовут Омаром Хайямом, – был там практически не известен до 1859 года, когда ученый-аристократ Эдвард Фицджералд анонимно опубликовал перевод четырех тысяч строк “Рубаи” (буквальный перевод – “Четверостишия”). Фицджералд был уже пожилым человеком, его предыдущие сочинения и переводы принимались довольно плохо, и, по-видимому, он несильно удивился, когда перевод Хайяма постигла та же судьба. Два года спустя лондонский книготорговец распродал остатки тиража по копеечной цене в магазине близ Лейстер-сквер, и поэт Данте Габриэль Россетти купил книжку. Вскоре он объявил ее шедевром, а к концу века, на волне восторженного отношения к персидской культуре в Англии XIX века, поэма оказалась на пике популярности. Вдобавок к этому “Рубаи” оказались не единственным достижением Хайяма.

      Хайям жил в Нишапуре (современный северо-восточный Иран), неподалеку от афганских и туркестанских границ. Его фамилия означает “шатровый мастер”, в одном из стихов он шутит над “Хайямом, строчившим познания шатры”, что в точности описывает его деятельность. Хайям был автором хорошо принятого сочинения “Трактат о доказательствах задач алгебры и алмука балы” и первым выдвинул общую теорию кубических уравнений, он также способствовал реформе персидского календаря, перестроив его согласно солнечному году, а не лунному – в результате, цитируя Гиббона, был достигнут “расчет времени, превосходящий юлианский календарь и приближающийся по точности к григорианскому”[201]. Он оценил длину солнечного года в 365,24219858156 дня, чрезвычайно точный подсчет: к концу XIX века это число уменьшилось до 365,242196, сейчас, по самым точным подсчетам, – 365,242190. Хайям также создал карту звездного неба и помогал в постройке главной обсерватории. Он сам и семь его последователей были выбраны Сартоном в качестве ключевых фигур данного периода, но они не состоялись бы без многих других. Учитывая пренебрежительный отзыв Кестлера, возникает вопрос, что же конкретно сделала арабская наука, особенно в математике и астрономии, за триста пятьдесят лет и какова справедливая оценка исламского вклада в солнечную астрономию. Ответы на эти два вопроса займут бо́льшую часть главы; более того, они довольно тесно взаимосвязаны, потому что ислам ценил знание не только само по себе, но и за его вклад в религиозные практики (что особенно касалось изучения Солнца). Вслед за этим мы рассмотрим, как развивалось начиная с 750 года н. э. и до Коперника изучение Солнца в других культурах СКАЧАТЬ