Таинственное пламя царицы Лоаны. Умберто Эко

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ сказала Паола, от утра к утру ты все больше напоминаешь самого себя. Тем самым я узнал, что, оказывается, я каждое утро, готовя кофе, напеваю себе под нос. Без всякого объяснения – почему именно одну песню, а не другую. Любые расследования (что мне привиделось во сне, о чем мы говорили накануне вечером, что я читал на ночь) никогда не давали удовлетворительных результатов. Может, ну не знаю, когда я надевал носки, что-то навеяло? От цвета рубашки что-то прорезалось? Пакеты на кухне о чем-то напомнили? От каких-то явно несущественных впечатлений всякий раз задействовались новые участки музыкальной памяти.

      – Однако, – провозгласила Паола, – характерно, что в твой репертуар входили исключительно песни начиная с пятидесятых годов, ну максимум – мелодии первого сан-ремского фестиваля: Vola colomba bianca vola и Lo sai che i papaveri. Никогда ты не опускался в толщу истории, никогда я от тебя не слышала ни одной музыкальной фразы сороковых, тридцатых или двадцатых годов.

      Паола напела мелодию Sola me ne vo per la città — звуковой фон послевоенного времени, – хотя в те времена она была еще ребенком и песню эту может помнить в основном из-за радио, которое транслировало ее беспрерывно. Конечно, мне мелодия показалась знакомой, но не вызвала никакого интереса. Такой же эффект, как если бы мне пропели Casta diva. Точно, я никогда не был большим опероманом. Никакого сравнения с Eleanor Rigby, скажем, или с Que serà serà, whatever will be will be, или с Sono una donna поп sono una santa. Что же до мелодий и ритмов довоенной эстрады, Паола мотивировала мое равнодушие «вытеснением детского опыта».

      Все годы нашей общей жизни, добавила Паола, я интересовался классической музыкой и джазом, любил ходить на концерты, ставил пластинки, но никогда не включал радио. Ясно, что радиопередачи как класс принадлежали, вкупе с деревенским имением, к другим периодам.

      Однако на следующее утро, готовя кофе, я пропел вот что:

      Sola me ne vo per la città

      passo tra la folla che поп sa

      che поп vede il тiо dolore

      cercando te, sognando te, che più поп ho…

      Io tento invano di dimenticar

      il primo amore поп si può scordar

      è scritto un поте, ип поте solo in fondo al cuor

      ti ho conosciuto ed ora so che sei l’amor,

      il vero amor, il grande amor…

      Я одна по улицам иду

      через равнодушную толпу,

      никому не важно, что со мною,

      кого я помню, кого ищу и кто виною…

      Не хочу припоминать тебя,

      но, увы, любовь забыть нельзя,

      твое имя повторю с тоскою,

      ты ведь был, и я узнала, что такое

      такая любовь, большая любовь, все пережитое…

      Мелодия лилась сама собой, я растрогался чуть ли не до слез.

      – Ну вот почему теперь ты это поешь? – спросила Паола.

      – Не знаю. Может, потому, что она называлась «В поисках тебя». Кого – тебя?

      – То есть ты теперь отпятился в сороковые годы, – размышляла вслух Паола.

      – Может, главное и не в этом, – отвечал я. – У меня что-то внутри зашевелилось. Вроде озноба. Или не озноб. Или как будто… Помнишь «Флатландию», ты ведь тоже читала. Там герои – треугольники и квадраты – живут в двух измерениях, у них отсутствует идея объемности. СКАЧАТЬ