Вживленный «Чип контроля». Сергей Соболев

Чтение книги онлайн.

      Когда Анохина с вещами сопроводили на второй этаж основного корпуса, он уже по людскому гомону сделал вывод, что в камерах сидит полно народу.

      Его камера оказалась чуть меньших размеров, чем в Бутырке, где он просидел около трех месяцев; там было сорок с лишком сидельцев, здесь же около трех десятков. Вдоль стен, образуя проход, расставлены обычные двухъярусные шконки; зарешеченное окно до половины закрыто деревянным щитом, в левом от входа углу параша – в данном случае толчок, вмурованный в цементный пол, – и раковина; санузел частично отгорожен от прочего пространства стенкой высотой около полутора метров. Запашок в камере, конечно, царил еще тот, но к подобным ароматам Анохин притерпелся еще в Бутырке…

      – Добрый день честной компании, – негромко произнес он. Затем, чуть повысив голос, поинтересовался: – Кто здесь будет староста камеры?

      Ему хватило всего секунды-другой, чтобы врубиться, что «свободных местов нет». По неписаному закону, который, впрочем, не касается авторитетных в данных сферах личностей, новичку, только что переступившему порог камеры, – если не вмешается староста или, опять же, обладающий авторитетом сокамерник, – полагается занять худшее на момент его появления место. Крайнее или ближнее ко входу… ну и к параше, естественно. Бывает, как вот сейчас, что «местов нет», все шконки заняты старожилами либо теми, кто хоть на пять минут, но был введен в камеру раньше тебя; забиты даже ближние к параше шконки – на периферию сгоняют людей слабых, трусливых, покорных, не говоря уже о тех, кто принадлежит к касте опущенных, неприкасаемых… Тогда размещайся, как знаешь, как умеешь; ну а к тебе, естественно, будут присматриваться, чтобы уже по первым твоим репликам, шагам, поступкам сделать первые и зачастую довольно точные наблюдения и выводы.

      От таких вот минут в жизни зэка порой зависит многое, очень и очень многое…

      Это были вещи очевидные, поэтому Анохин, едва переступил порог камеры, сразу же переключил внимание на группку зэков, расположившихся в центре помещения: четверо из них восседали на привинченных к полу лавках за столом и еще двое стояли у ближайших двухъярусных нар. Несколько койкомест в противоположном от входа углу камеры пустовали – преимущественно нижние шконки, – но это были их места, этих шестерых зэков, среди которых Анохин опознал как минимум троих своих коллег по московскому этапу (в Бутырке он с ними не пересекался, а в вагонзаке их развели по разным купе). На короткое время они прекратили свое занятие, но стоило вертухаю запереть дверь за новичком, как те двое, что торчали у шконок, переместились к торцу стола – очевидно, чтобы закрыть столешницу со стороны глазка, – один из сидящих, сделав ловкий пасс на манер Акопяна-старшего, извлек, словно из воздуха, шлипы,[8] и не какие-нибудь самодельные, а фабричные, и тут же принялся сдавать.

      При том, что все они, включая сдающего, лишь делали вид, что не заметили появления еще одного сокамерника, что им наплевать на вновь прибывшего, что он им неинтересен и что они в СКАЧАТЬ