Синдром Л. Андрей Остальский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ мои. И ничьи больше. Ты же знаешь все про меня, что я терпеть не могла целоваться. Говорила: чужая слюна! Как негигиенично! Пломбы чужие языком пересчитывать. Фу! А тут… впервые испытывала от поцелуя острое наслаждение… Как будто опьянела, только лучше, легче, звонче, чем от алкоголя. А он губы мои бросил вдруг. Я чуть не закричала: «Нет, нет, еще!» Еле сдержалась. Но тут он стал меня в шею целовать, потом в плечи, в лопатку. Целует – и приговаривает шепотом едва слышно: «Это Шурочка, это ее лопаточка… самая в мире красивая… самая удивительная… Шурочка, Шурочка моя…» – шепчет ласково, лепет такой прекрасный… И опять за свое: Шурочка да Шурочка… И вдруг что-то случилось… мне стало нравиться! Наверно, потому, что все это происходило после очередного адреналинового шока, после страха и ужаса. А он так трепетно шептал, так шуршал загадочно и мило: «Шурочка…» У него получалось как-то… необыкновенно. В этих звуках шепелявых столько всего было: и радости, и грусти с тоской вместе и нежности бесстрашной, отчаянной и чего-то еще, чему и названия-то нет и быть не может. Не буду громких слов произносить… Да нет, я не плачу, это тебе показалось. Ты же знаешь, я не плачу никогда, разве что от злости. Сейчас, дай мускатику выпить… Да, вот так вдруг получилось, что не стало для меня прекрасней этого имени. Не веришь? Да я и сама себе не верю… до сих пор.

      Тебе еще подробности нужны? Ты уверена? А может быть, не надо, а? Ну раз ты так настаиваешь…

      Вдруг я в темноте почувствовала… вообще с той минуты я начала его так точно чувствовать, как будто стала им чуть-чуть… а может, и не чуть-чуть… В общем, вдруг ощутила физически, что он уже на пределе – и в смысле чисто физиологическом, и нервном… Поняла, что нужна разрядка – немедленная, просто в эту же секунду. И я зашептала: «Ну, давай уже! Давай!!» И он меня понял, конечно, но у него ни черта в темноте не получалось, разумеется. И вот, представляешь, тогда я взяла его за… Да, да! Не веришь? Чтобы Сашенька рукой мужской агрегат взяла – представить себе невозможно. И я до той секунды даже не могла о таком подумать без отвращения. Но вот что со мной там произошло. И он у него такой оказался… мощный! Широкий и твердый, будто стальной. Но очень теплый, даже горячий. И стала я его прилаживать куда надо… Рустам дернулся один раз, другой, судорога будто по нему пробежала, и все. И я догадалась, что надо ему рот ладонью зажать, но все равно успел он какой-то звук хрипло-восторженный издать…

      И лежали мы с ним потом обнявшись, прижавшись друг к другу в полной тишине и ждали. Гадали, разбудили мы кого-нибудь или нет. Прибегут ли боевые товарищи, щелкая затворами…

      Но нет, не прибежали. Часовой за дверью захлебнулся на секунду своим храпом, замолчал. Мы напряглись оба, впились друг в дружку пальцами… Но нет, часовой всхлипнул, поклокотал гортанно, будто горло полоскал, и снова запустил свои трели…

      «Шурочка, – прошептал Рустам, – я буду любить тебя всегда!»

      А я ничего не ответила. Лежала и конфузилась. Переживала. Потому что вспомнила, что я опутана СКАЧАТЬ