Встречный катаклизм. Федор Березин

Чтение книги онлайн.

      Здесь была одна койка на двоих, без матраца, подушки и белья, но спали в одну смену, и потому один спал на пружинах, а один на полу, как бы на нулевом ярусе. А когда нянечка приходила по утрам мыть полы в палате, ее никто не видел, покуда она не ошарашивала двух-трех шваброй по хребтине. И тогда они вскакивали, пытаясь подобострастно сконцентрировать зрачки на начальнице. Она совала тряпку тому, кто ближе, а он резво и привычно начинал лазать под этими привинченными кроватями и по-своему стараться, дабы не получить по хребтине еще разок. А два раза в год здесь бывали отпуска, и тогда больные разбредались по городу, считалось – на несколько дней, но реально до вечера, потому как тот мир был для них дик, неуютен и совсем не обжит, а потому «Скорые» с мигалками весело собирали урожай по улицам и на дому. И когда их спрашивали: почему? Ну, например, почему вы ударили того человека на остановке? – те, кто умел выражать мысли словами, поясняли: «А почему эти на меня смотрят?» Это была логика, и для них она, конечно, была железной. Однако даже такие каникулы-отпуска на «волю» были не для всех. Те, от кого давным-давно отказались, кому не приносили передачки и кого не посещали, не имели таковой привилегии. Их судьба была решена пожизненно. Страшно ли это? Мы все несколько связаны в этом мире.

      А еще здесь любили коллектив. Любили ходить, взявшись за руки, дабы доверить другому штурманскую работу в этом сложном для навигации мире. И обувь завязывали бинтами, вместо шнурков.

      А еще здесь любили великий спорт – шахматы, безопасный особенно при наличии картонной доски. Некоторые умели играть. Более того, вселенные некоторых были замкнуты на шахматах. Было бы интересно выставить местных чемпионов на тур международного уровня, ведь мозги любого гроссмейстера все же хоть иногда отвлекаются от любимого дела, а здесь – только стрельба по цели, попытка вести пули до конца, до лобового столкновения. Вот только проигрывать здешние чемпионы не любили, может, потому и доски деревянные здесь мало применялись. Кто знает? А вот призы были – сигареты. И уйма болельщиков, степенно почесывающих макушки и затылки. А некоторые подпирали кистью головы, и с них вполне можно было ваять скульптуры архимедов и спиноз.

      В общем, Павел Львович Гриценко представлял среди этого царства абсурда умильную картину – ну просто ясное сухое утро после дождливой бесконечной осени в лужах. Павел Львович сидел на лавочке, вкопанной и вбетонированной в землю так основательно, что она вызывала ассоциации с «линией Маннергейма». Больной был один, взгляд его устремлялся вдаль, пронизывая стены и колючую проволоку насквозь, куда-то в другие миры, абсолютно не связанные с этим.

      – Он представляет опасность? – с сомнением поинтересовался Роман Владимирович Панин у сопровождающего врача.

      – Нет, никакой. Но он полностью неизлечим, его галлюцинации заслонили все. Кроме того, за время нахождения СКАЧАТЬ