Головоломки. Андрей Бурцев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и даже четырех комнатные. Селиться в таких домах должны были только ответственные партийные и номенклатурные работники. И непонятно, каким образом затесался в ряды ее жильцов Василий Григорьевич Свинарев, бывший не секретарем обкома или зав. отделом культуры горисполкома, а простым советским пенсионером. Впрочем, может, он был не совсем «простым», а каким-нибудь там стахановцем и прочим передовиком славных прежних времен. История об этом умалчивает. В трезвом виде Василий Григорьевич был вполне интеллигентен и безобиден, но когда входил в запой, из него так и перла дикая энергия, побуждающая «разоблачать и наказывать». «Разоблачал» Василий Григорьевич всех, начиная с правительства и кончая соседями по дому. Делал это громогласно, с «высокой трибуны», которой ему служил собственный балкон, как на грех расположенный аккурат над единственным подъездом «высотки» на третьем этаже. И все бы еще ничего, но после «разоблачений» Василий Григорьевич приступал к наказаниям, и делал это весьма оригинальным способом, а именно, пытался опрыскать из природного шланга, без которого не появляется на свет ни один мужчина, всех входящих и выходящих из дома виновных. А поскольку, виновными в его глазах были все, то доставалось тоже всем, кто не спрятался. Прямо хоть с зонтиком ходи. Уж и увещевали Василия Григорьевича, и стыдили, и сажали на «пятнашку». Один грузин, сильно пострадавший от «наказания», даже порывался его побить, но постеснялся ввиду преклонного возраста «этой твари, понимаэшь?» И все без толку. Потому что пьяный Василий Григорьевич не слушал никого и не замолкал, без устали «разоблачая», а трезвый не помнил в упор, что было, и только виновато улыбался и тихонечко извинялся.

      И вот, когда начались эти передряги с «призраком», первую неделю Свинарев был трезвый и, как остальные, со страхом наблюдал за смерчиком из окна. А на вторую у него начался запой.

      И вот на девятый день явления вышел Василий Григорьевич вечером на балкон и давай честить и разоблачать «гнусные происки империализьмов» и требовать, чтобы они подошли к нему, дабы понести наказание.

      Смерчик крутился, где был, не внимая его пламенной речи. Тогда Василий Григорьевич погрозил ему костлявым кулаком и прогремел на весь двор не совсем понятное: «Если гора не идет к Махмеду, то Махмед не гордый…»

      Из всех трех домов с ужасом наблюдали, как Василий Григорьевич вышел из подъезда и, сильно качаясь, но непреклонно пошел к детской площадке. Его, казалось, ничто не брало. Подойдя чуть ли не вплотную, он, качаясь и грозя пальцем, хорошо поставленным театральным голосом объявил на весь двор: «Нечистой силы нет, кругом одна материализьма, а потому – изыди!»

      И стал расстегивать ширинку.

      В отличие от жильцов, природное явление не потерпело такого поношения действием. Десятки очевидцев потом рассказывали, как смерчик вдруг дрогнул, остановился, широко распахнулся, словно разведя руки, и заключил непреклонного Василия Григорьевича в свои полупрозрачные объятия. СКАЧАТЬ