Хорошо воспитанный робот. Павел Николаевич Губарев

Чтение книги онлайн.

      Я кивнул роботу и пошёл за ним. Что-то в его манере выражаться было странным, но я не сразу сообразил, что. А когда сообразил, невольно улыбнулся. Будто вокруг моей головы вился рой мошкары, и его сдуло ветром.

      Так бывает: у тебя интересная работа, ты перебрался в хорошую страну, а потом будто на велосипеде въехал в песок. И уже не едешь, а проклинаешь всё вокруг. Множество надоедливых мыслей: «а продлят ли визу», «а что скажет начальство», «а успею ли я завтра выспаться» вертелись в голове, и я толком не замечал ничего вокруг. Хотя следовало бы.

      И вот, шагая за длинноногим роботом, я передумал все свои печальные мысли по очереди, и когда они закончились, в сознании что-то щёлкнуло.

      Ну конечно, это был робот Риччи! Только у него машина могла набраться витиеватой английской вежливости. Он обратился ко мне по-русски, отчего я будто оказался в переводе старой английской прозы. Джейн Остин какой-нибудь.

      Другой – да почти любой, кроме Риччи Джеймса – не озаботился бы манерами своей машины. Поэтому большинство ходячих помощников изъясняются пластиковой вежливостью своих заводских прошивок.

      И это нормально, никто не обращает внимания. Но я как специалист заметил, что робот вместо предсказуемого «пожалуйста» употребил чуждую русскому уху конструкцию «Do you mind me asking?..».

      Это было хорошо. Мы с Риччи работали лет пять назад, когда моя карьера ещё не начала буксовать, и меня то и дело приглашали трудиться над разными заковыристыми проблемами. Быть может, карьера снова пойдёт в гору? Я расправил плечи и огляделся.

      Вечернее солнце подкрашивало кипарисы и траву в золотистый и изумрудный. Когда я рос в России, я был уверен, что живопись это своего рода ложь. Не бывает в реальности таких прекрасных мест, как не бывает богатырей и прекрасных принцесс, о которых пишут в романах. Попав в Италию, я увидел своими глазами именно такие пейзажи: захватывающие дух красотой и умиротворяющие.

      Впрочем, в тот вечер я расслабился совершенно зря.

      Это простительно: итальянская глушь удивительно красива, если смотреть по сторонам. Даже это совершенно ничем не примечательное место: велосипедная трасса между двумя городками Модена и Виньола. Сегодня я отпустил таксиста недалеко от Модены и подошёл к трассе пешком. На пятом километре было условленное место, где я ожидал встретить группу озабоченных людей, услышать итальянский мат и увидеть брыкающегося робота где-нибудь на обочине в траве. Но трасса оказалась пустой. Я собрался было перезвонить нанимателям, чтобы выяснить, где они торчат, но тут меня и нашёл робот, которого отправил Ричи.

      Мы познакомились с Риччи пять лет назад и… нет, не сблизились, но почувствовали общность. Я по крайней мере. В Италии мы оба были чужими, хотя и по-разному. В той самой старой английской прозе, которая не спешит взять тебя за горло резким движением сюжета, – не то, что современная – нашлось бы и напыщенное сравнение для нас: мы были бы двумя прибрежными камнями, которые омывало море итальянской жизнерадостности. Когда волны отступали, солнце высушивало нас – и становилась видна английская сдержанность Ричарда и моя русская угрюмость. Мы подтрунивали над стереотипами, но следовали им дотошно. Мостик иронии, проброшенный от культуры к культуре над волнами итальянской болтовни – и скажем прямо – итальянского бардака, был нужен нам обоим.

      Также в начале старой английской книги нашлось бы страниц пять для биографического отступления, чтобы показать читателю внутренний мир главного героя. Но меня в текущий момент больше интересовал учтиво улыбающийся робот, шагавший рядом со мной. Я оглядел его внимательнее.

      Робот заметил мой взгляд:

      – Я наслышан, вы очень хороший специалист, – вежливо сказал он.

      – Можно предположить, что именно поэтому я здесь.

      – Возможно, у вас уже есть версии касательно причины сегодняшнего инцидента?

      – Возможно. А вы робот Ричарда Джеймса, верно?

      – Я предпочёл бы слово «помощник», – ответил робот.

      Ох. «Предпочёл бы», а не «Предпочитаю» это настолько по-книжному, но настолько неэффективно, что где-то даже эксцентрично. Впрочем, англичанин…

      Робот перебил мои мысли.

      – Возможно, вы бы хотели поделиться версиями, если вас только не затруднит?

      Ни к чему не обязывающая беседа, наверное, входила в протокол вежливости робота, поэтому я не стал возражать.

      – Возможно, хотел. На самом деле причины обычно две или больше.

      – О, неужели?

      – Конечно. Вашего рода изделия чрезвычайно надёжны и одна единственная поломка никогда не приводит к инцидентам или тем более к катастрофе. Как и в случае с авиационной техникой. Требуется сочетание факторов. Допустим, отказал контур аварийного СКАЧАТЬ