Двести лет вместе. Часть II. В советское время. Александр Солженицын

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ российские дела, и до статуи не дошло.) В английском парламенте 9 марта министру иностранных дел был задан в палате общин вопрос в отношении евреев в России: собирается ли он консультироваться с русским правительством относительного гарантий русским евреям на будущее и возмещений им за прошлое? Ответ выражал полное доверие британского правительства новому русскому правительству[113]. – Президент Международного Еврейского Союза слал из Парижа поздравления премьеру князю Львову, и тот отвечал: «Отныне свободная Россия сумеет уважать верования и обычаи всех её народов, навеки объединённых религией любви к отечеству». «Биржёвка», «Речь» и многие сообщали о сочувствии «известного руководителя враждебных России североамериканских кругов» Якова Шиффа: «Я всегда был врагом русского самодержавия, безжалостно преследовавшего моих единоверцев. Теперь позвольте мне приветствовать… русский народ с великим делом, которое он так чудесно совершил»[114]. И вот он «приглашает новую Россию к заключению широких кредитных операций в Америке»[115]. И действительно, «в то время он предпринял поддержку существенным кредитом правительства Керенского»[116]. – Уже в эмиграции в правой русской печати появлялись расследования, пытавшиеся доказать, что Шифф активно финансировал саму революцию. Не исключено, что он разделял близорукие надежды западных кругов, что русская либеральная революция укрепит Россию в войне. Впрочем, и известные и открытые шаги Шиффа, всегда враждебные к российскому самодержавию, имели даже больший вес, чем какая-либо возможная скрытая помощь такой революции.

      Сама же Февральская революция часто и сознательно взывала за поддержкой к евреям как целой порабощённой нации. И повсеместны свидетельства, что российские евреи встретили Февральскую революцию восторженно.

      Но есть – и противосвидетельства. Вот у социалиста Григория Аронсона, создавшего и возглавившего Совет рабочих депутатов Витебска (туда позже вошёл и будущий историк Е. В. Тарле), читаем. В первый же день, как весть о революции достигла Витебска, заседал в городской думе новообразованный Совет Безопасности – а сразу оттуда Аронсона пригласили на собрание представителей еврейской общины (ясно, что не рядовых, а авторитетных). «По-видимому, была потребность сговориться со мной, как с представителем новой грядущей эпохи, о том, что дальше делать и как быть… Я почувствовал отчуждение от этих людей, от круга их интересов и от той атмосферы, я сказал бы довольно напряжённой, которая была на этом собрании… У меня было такое ощущение, что община в большинстве своём принадлежит старому миру, который уходит куда-то в прошлое»[117]. «Нам так и не удалось устранить появившийся откуда-то взаимный холодок. На лицах людей, с которыми меня связывала и работа, и личные отношения, не только не было никакого подъёма и никакой веры. Моментами казалось даже, что они, эти безкорыстные СКАЧАТЬ