Паркер Джонс, помоги. Мария Игоревна Чинихина

Чтение книги онлайн.

      Максим не выдержал, увел Леру к будке звукорежиссёра, где можно было стоять, а не тереться о чужие тела. Она обняла его, такого надежного и горячего, и зашептала на ухо, что он подарил ей лучший вечер на свете.

      – Не он, Пак. А ты, Макс. Мой Макс.

      Откуда-то потянуло сухим варшавским воздухом. Захотелось тишины… Нет, когда Пак на сцене, тишины быть не может. Как и спокойствия. Застоя. Только подумаешь об одиночестве, о поцелуе…

      В толпе мелькнула Маринка. Лера вывернулась и побежала к своей подружке и к своему развеселому кумиру.

      Только Пак веселье изображает. Все сегодняшние песни – на какой-то темной подкладке. И почти все мелодии «VictoryGA» на ритмичные биты не ложатся совсем, или ложатся плохо. В прошлом и в настоящем. И ноги не пускаются в пляс. Поднимать руки и прыгать тоже не хочется. Хотя лица у всех в фан-зоне потные, глаза затянуты пеленой, и многие, самые активные и преданные, скучиваются в толпу и напирают на ограждение, тянутся к кумиру. А Пак высоко–высоко. Над ними. И на его голову падают звезды из фольги. И тогда – будто бы замедленная съемка. Лера выхватывает звездочки, сердечки и ленточки из подсвеченного красным воздуха, запихивает затоптанную бумагу в правый карман джинсов и вдруг теряет свое письмо. На бледный конверт тут же наступает чей-то каблук.

      Над стадионом вспыхивает фейерверк. Фанаты в экстазе или орут, или тянут распевку:

      – «О–Оа–а, О–Оа–а, О–Оа–а»

      А у Максима звенит в ушах. Несуществующая тень Пака отделяется от Пака танцующего, от Пака реального. Тень Пака присаживается на краешек подиума и поглядывает на телесную копию заплаканно, с сожалением. Максим видит второго Пака, и ему жаль его. Именно этого Пака боготворила Лера, писала ему и хотела, чтобы ее муж был таким же. Таким же.

      Максим улучил момент и бросился к затоптанному конверту. Сгреб с пластика и засмотрелся и на кодовое слово «dream», и на голубые слезки, и на красные сердечки, и на отпечатки чужих подошв на столь дорогой для Леры бумаге.

      А Лера прыгала, Лера танцевала. Вдруг бросилась толкаться в более опасный круг. Внутри этого круга фанаты, не стесняясь, колотили друг друга. Леру задели по носу, но она не скорчилась от боли. Лера вытянула руки, видимо, хотела затащить к себе и его, Макса, только Максим отстранился. Не мог отвести взгляда от конверта. В синем луче прожектора он казался серым, неоновым. Максим, не раздумывая, стряхнул приставшую к письму грязь и спрятал его в кармане куртки.