не совсем устал и ещё не очень хотел спать, а заодно и за теми, кто за день ничего полезного не сделал, а, стало быть, не хотел спать вовсе. Те, кого к концу дня всё же сморило, вяло переминались с ноги на ногу, словно давили в лагаре виноград. Ближе к центру толпы долговязый отрок с давно немытыми волосьями, напоминавший бесноватого, нервно дёргался всеми своими членами, словно отмахиваясь от назойливого хилера с целебным молитвенником. Рядом с ним другой, походивший на придворного скомороха, манерно кривлялся, чудаковато озираясь по сторонам, словно высматривая приближение если не короля, то хотя бы его свиты. Ещё один вполне законченный арлекин, будучи в средней степени подпития, вероятно, уже узрел появление самого монарха или его супруги, отчего забился в радостных конвульсиях, подобострастно изображая перед властелином или его супругой запредельное убожество в купе с безграничной дурью. Судя по выражению лиц дам, вечер казался им вполне удавшимся; кавалеры же изнемогали от нетерпения, ожидая медленный танец. Все, чья молодость пришлась в аккурат на апогей коммунистической вакханалии, помнят: быстрых танцев было много, а медленных, как назло, мало! Но ведь только медляк, как ничто другое, сближал танцующих и позволял им как можно лучше узнать друг друга вплоть до… Чем длительнее был танец и чем менее освещена танцплощадка, тем больше была вероятность «в плоть до». Благо электрики были люди сговорчивые и соглашались подвигать своим волшебным реостатиком так, чтобы свет от фонарей не мешал танцевать танцующим танец. Партнёр скользил свободной рукой то вниз по спине партнёрши, то вверх по её животу, а обе его ноги вообще были свободны, так что ими можно было водить, куда угодно. Неопытность в танцах не всегда позволяла выдерживать необходимую дистанцию с ногами партнёрши, и ноги партнёра нередко попадали в положение, позволявшее ей почувствовать его некоторую напряжённость, что, конечно же, происходило не преднамеренно, а исподволь из-за анатомического несоответствия плясуна и плясуньи. А может быть, как раз именно из-за соответствия…
Он собирался просто встать и постоять с полчаса, избегая прикосновений, трений и вообще каких бы то ни было движений. Во избежание омонимических, семантических и прочих недоразумений добавим, что речь идёт об Альберте. Пока искушённый глаз приятеля методично зондировал снедаемых желанием – только потанцевать! – барышень, оценивая степень их прилипчивости после первой и, как хотелось надеяться, единственной близости, Альберт насчитал как минимум полдюжины устремлённых на него проникновенно-мечтательных взглядов. По сравнению с дорогой из школы домой это было уже нечто! Самая смелая и наглая пальба глазищами исходила от двух расхрабрённых «Агдамом» апологеток гидроперита, похоже, уже перешагнувших тридцатилетний рубеж, и, как позже выяснилось, бухгалтерш. В конце концов, они вывели его из спокойного состояния, и он, встав, решил немного потереться сначала об одну, а затем о другую. Для порядка оговоримся, что здесь речь опять-таки идёт об Альберте.
СКАЧАТЬ
