Савва Морозов: смерть во спасение. Аркадий Савеличев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ поистаскались, да и князья, даже Рюриковичи, вроде придурковатого Кропоткина, с шалопаями-студиозами связались. Для Тимофея Саввича университет был как публичный дом: брезговал такими знакомствами. Хотя читать-писать, в отличие от своего родоначальника, умел, да и арифметику щелкал так, что от зубов отскакивало. Позднейшая уже наука, взрослая. С надомными тайными учителями сию науку постигал – не владимирской же дуплистой березе молиться.

      Думал и сына-наследника по надомной науке пустить, но тот еще в сопливом возрасте заартачился:

      – Да-а, тять! Гимназия-то, поди, не помешает?

      После драк сынка с надомными учителями и многочисленных порок пришлось отдать его в лучшую московскую гимназию. Раз уж так, знай наших! Мелочиться, по Морозову, не с руки. Гимназия располагалась в роскошном дворце промотавших родовое наследие графов Разумовских. И что удивительно, заступником Саввушки оказался дед-долгожитель. Уже на покое, в предсмертных молитвах, вразумил своего последыша-Тимошу:

      – Не возбраняй моему внуку. Я жизню кончаю купцом первой гильдии, а расписаться не умею, что хорошего?

      Туго, со скрипом открывались двери в родовые тайны, но было известно: во время всероссийской переписи 1858 года – жив еще был старец, родившийся в 70-м году прошлого века! – по той необходимости сынок Иван Саввич «запись оставил о составе семьи купца первой гильдии С.В. Морозова, по безграмотству Саввы Васильевича, и расписуется сын его Иван».

      Ни портретов деда, ни собственноручных записей, только семейные предания, и то почему-то скрываемые. Куда, скажем, девался сынок Иван, в грамоте сведущий? Братец его, самый младшенький, наверняка ведь знал, но пойди спроси!

      Еще в гимназию не ходил, в последний, кажется, год Саввы Васильевича, он петушком кукарекнул:

      – Дедо! Откуда берутся мильоны? Ты откуда взял? Скажи, дедо, я тоже хочу быть миллионщиком, чтоб деньгами печку топить.

      Что-то такое от взрослых слышал, а остальное задница досказала. Славно выпорол его отец, на глазах уже умиравшего деда, да все с приговоркой:

      – А вот отселя… отселя… с ремня, бизон лобастый!..

      Ремешок-то был махонький, не в пример университетскому кнуту, потому и ответа, наверно, не получилось. Дед так и унес в могилу свою тайну. Единственно, по пути из Москвы в Зуево, случалось, крестилась мать у какого-то громадного, старого креста, и его лоб пригибала. Опять же ничего не говоря. Мало ли крестов по дорогам.

      Уже будучи студентом, с приятелем Вязьминым, студентом Петровско-Разумовской академии, они вздумали было в губернских бумагах покопаться. У того где-то дед пропал, и с отцом было что-то неладно – чего бы не прокатиться до Владимира? Приятель вроде как и по делу, следы родовые искал, поскольку у матери возникал поземельный спор с соседями, а он незнамо чего привязался, за компанию. И надо же, наткнулся на поземельную запись – как крестьянин помещика Рюмина за семнадцать тысяч с семьей откупался. Сбоку даже прибавка неведомого канцеляриста сохранилась: «Дело СКАЧАТЬ