Загремел гром, воздух отяжелел, набухая дождем, ветер визжал, прорываясь сквозь разрушенную дверь, и оружие снова затарахтело. Снаружи призывы Хассама Аркадяна к Господу резко замерли.
Джек отчаянно и неуклюже протиснулся за угол конторки, думая о немыслимом. Лютер Брайсон мертв. Аркадян мертв. Служащий мертв. Похоже на то, что и молодой азиат-механик тоже. С ними все кончено. Мир перевернулся с ног на голову быстрее чем за минуту.
Теперь они один на один, выживет сильнейший, и Джек не боялся этой игры. Хотя дарвиновский отбор явно благоволил к этому парню с большущей пушкой и отличным снаряжением, хитрость и ум пересилят калибр. Джека и раньше спасали мозги, и они должны помочь ему снова.
Выжить показалось легче, когда он уперся в стену спиной; преимущество было на его стороне, и не надо ни о ком заботиться, кроме себя. С одной-единственной, собственной задницей, поставленной на карту, он был более сосредоточен, свободен для рискованной пассивности или отчаянного безрассудства: не надо становиться трусом или дураком-камикадзе в зависимости от вынуждающих обстоятельств.
Добравшись до укромного местечка за конторкой, он обнаружил, что ему все же не придется наслаждаться свободой единственного выжившего. Там съежилась женщина: маленькая, с длинными темными волосами, довольно симпатичная. Серая рубашка, рабочие брюки, белые носки, черные туфли с тонкой резиновой подошвой. Она была лет тридцати пяти, может быть, на пять или шесть лет моложе Хассама Аркадяна. Вероятно, его жена. Нет, теперь уже не жена… Вдова сидела на полу, поджав колени к груди, тесно обняв руками ноги, пытаясь сделаться как можно меньше, сжаться до невидимости.
Ее присутствие все меняло для Джека, снова возвращало его к профессиональным обязанностям и сокращало собственные шансы выжить. Он не мог поменять убежище, тем более снова допустить опрометчивых поступков. Ему надо думать упорней и яснее, определять лучший способ действия и делать только верные ходы. Он за нее в ответе, раз клялся служить людям и защищать их и был достаточно старомоден, чтобы принимать эту клятву всерьез.
Глаза женщины были расширены от ужаса и мерцали непролитыми слезами. Даже охваченная страхом за собственную жизнь, СКАЧАТЬ