Девятный Спас. Анатолий Брусникин

Чтение книги онлайн.

      Всю линию своей орации священник продумал еще в дороге. Искусные в глаголе мужи древности поучают, что действенней всего начать речь не со слов, а с поступка, который поразит слушателей и заставит их внимать говорящему с удвоенным тщанием.

      Посему в качестве почина гость молча положил перед Никитиным непотраченные свечные деньги. Переждал удивленные восклицания, выслушал неминуемые вопросы и ответил кратко, весомо, что к Троице допущен не был, ибо вкруг монастыря сплошь заставы, шатры, множество стрельцов и солдат, а на монастырских стенах меж зубцов выставлены пушки. Богомольцев близко не пускают. В неприступной твердыне засел младший царь Петр Алексеевич с ближними боярами, которые стоят за Нарышкиных, родичей его матери.

      Те же, кто за верховную правительницу царевну Софью Алексеевну, за старшего царя Ивана Алексеевича и их родню князей Милославских, остались в Москве. Того и гляди грянет междоусобье, хуже, чем в сто девяностом, тому семь лет, когда державу несколько месяцев рвало на части.

      Оба собеседника – и помещик, и поп – были хоть деревенские жители, но не пни глухоманные. В государственных делах кое-что смыслили, видывали вблизи и Нарышкиных, и Милославских, а царевну Софью помнили еще молодой девой, лишь оценивали по-разному.

      Ларион Михайлович, человек старинного образа мыслей, не одобрял, что Русью правит девка, хоть бы и царской крови. Никогда такого срама у нас не бывало!

      Священник же Софьино правление хвалил, ссылался на примеры из гиштории: мудроблагочестивую княгиню Ольгу, франкскую королеву Анну Ярославну. За то что царевна девичью честь плохо блюдет, с Васильем Голицыным не стыдясь беса тешит, отец Викентий ее, конечно, осуждал, но не сильно, ибо Евина природа известна, и на то Софье Господь – судья. А вот что правительница вечный мир с Польшей заключила, державе Киев вернула, крымцам острастку задала да в далекий Катай посольство снарядила, – честь ей и многая лета. Цепка, сильна, дальновидна. Прежние Романовы перед нею курята щипаные, судил острый умом поп и сулился, что царям, меньшим ее братьям, державства не видать, как своих ушей. Пока Софья жива, государственного кормила из рук не выпустит.

      Однако сегодня, потрясенный увиденным, священник заговорил иначе. Готовясь от introductio, то есть вступления, перейти к narratio, сиречь главной части рассказа, отец Викентий вздохнул, перекрестился, веско сказал:

      – Воистину не без великого есть народом от того супротивства мнения. Понеже опасны, как бы от сего не вышло СКАЧАТЬ