Будущее. Дмитрий Глуховский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      Тридцать Восьмой как подкошенный валится в койку лицом вниз. Я начинаю было натягивать повязку – но не успеваю. Холодею, застываю, вжимаюсь в стену, зачем-то зажмуриваюсь. Мои нары – нижние, в самом углу, от входа меня не видно, но если я сделаю резкое движение сейчас, они точно заметят неладное.

      Я жду вожатых – но шаги совсем другие.

      Мелкие, легкие и какие-то нарушенные – шаркающие, немерные. Это не они… Неужели Девятьсот Шестого наконец выпустили из склепа?! Осторожно высовываюсь из своей норы.

      Встречаюсь взглядами со сгорбленным обритым мальчонкой. Под глазами у него черные тени, одной рукой он бережно придерживает другую, неловко повернутую.

      – Шесть-Пять-Четыре? – разочарованно тяну я. – Тебя из лазарета выписали? А мы думали, они тебя на собеседовании совсем ухайдокали…

      Его запавшие глаза округляются, он беззвучно шевелит губами, словно пытается что-то сказать мне, но…

      Я подаюсь вперед, чтобы расслышать его, и вижу…..застывшую в проеме фигуру.

      Вдвое выше и вчетверо тяжелей самого крепкого пацана в нашей палате. Белый балахон, капюшон накинут, вместо собственного лица – лицо Зевса. Маска с черными прорезями. С перехваченным дыханием я медленно-медленно втягиваюсь назад, в свою нишу. Не знаю, засек ли он меня… Но если засек…

      Дверь захлопывается.

      Шестьсот Пятьдесят Четвертый пытается залезть на свою полку – третью снизу, но никак не может этого сделать. Рука у него, кажется, перебита. Я смотрю, как он делает одну попытку, морщась от боли, потом еще одну. Никто не вмешивается. Все лежат смирно, ослепленные своими глазными повязками. Все спят. Все лгут. Во сне люди храпят, постанывают, а самые неосторожные еще и разговаривают. А в палате стоит душная тишина, в которой единственный звук – отчаянное сопение Шестьсот Пятьдесят Четвертого, который пытается забраться на свое место. Ему это почти удается, он хочет закинуть ногу на кровать, но тут сломанная кисть подводит; он вскрикивает от боли и падает на пол.

      – Иди сюда, – зачем-то говорю я. – Ляг на мою койку, а я на твоей досплю.

      – Нет. – Он ожесточенно мотает головой. – Это не мое место. Я не могу. Это не по правилам.

      И лезет снова. Потом, бледный, садится на пол и сосредоточенно потеет.

      – Тебе сказали, за что тебя? – спрашиваю я.

      – За что и всех. – Он пожимает плечами. Взвывает сигнал «Подъем».

      Девяносто восемь пацанов срывают с себя повязки и сыплются с нар на пол.

      – Помывка!

      Все стягивают с себя пижамы с номерами, комкают одежду, зашвыривают ее на свои полки, соединяются в тройную цепь и, пряча в пригоршнях свои стручки, зябко жмутся, дожидаясь, пока не откроется дверь, – а потом бледной гусеницей ползут через санитарный блок.

      По трое мы проходим через душевую арку и – мокрые, голые, мнущиеся – выстраиваемся в зале. Здесь наша щербатая сотня, и еще одна, и еще – две старших группы.

      Вдоль СКАЧАТЬ