Николай Крючков. Русский характер. Константин Евграфов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      И вот проходит неделя, снимают последнюю сцену. Мхатовцы говорят:

      – Все, Коля, проспорил. Пришла пора расплачиваться.

      А Николай Афанасьевич относился к спорам свято: проспорил – плати.

      Итак, последняя сцена. Массовка.

      – Приготовились!.. Мотор!..

      И вдруг жуткий крик:

      – А-а-а!

      – Стоп! Кто кричал? Сорвали!..

      Смотрят и видят – Крючков стоит в воде, в черном костюме, белой рубашке, при галстуке и прижимает к груди огромного леща. А он грязный, весь в тине.

      – А-а-а!

      Это был миг торжества. Прямо по Хемингуэю. Все-таки прикормка соблазнила леща, и он попался.

      – Ну что оторопели, мхатовцы? Гоните ящик коньяку по системе Станиславского! Вот так вот!

      Мхатовцы изобразили немую сцену.

«Серега, я – Черчилль!»

      В 1957 году в Индии проходил фестиваль советских фильмов. В составе нашей киноделегации были Николай Крючков, Сергей Столяров, Людмила Касаткина, Клара Лучко, Ольга Заботкина, Иосиф Хейфиц, Сергей Юткевич. Представительная делегация! И принимал ее сам премьер-министр Джавахарлал Неру, который выступал за вечную дружбу двух народов.

      Встречали кинематографистов фантастически! Дели, Калькутта, Бомбей – миллионы людей на улицах, шикарные номера в лучших гостиницах.

      И тут Радж Капур устроил у себя неофициальную товарищескую встречу кинематографистов двух стран. А надо сказать, тогда в Индии был сухой закон. Но Раджу разрешено было держать для гостей бар: виски, коньяк, водку, вино – все что душе угодно. Никто, правда, не увлекался предоставленной возможностью, но тем не менее гости пришли в благодушное состояние. Вечер удался на славу. Было уже поздно, когда Крючков со Столяровым вернулись в свой шикарный номер, а не остывший еще от возбуждения Николай Афанасьевич все изливал свои чувства:

      – Все здорово получилось, старик. Все нормально. Даже оскоромились – и теперь все!

      – Давай спать, Коля.

      – Давай.

      Столяров лег, а Крючков что-то замешкался и вдруг зовет:

      – Смотри, Серега, я – Черчилль!

      Сергей Дмитриевич открывает глаза и видит картину: хрустальная люстра, золоченые бра, потрясающий палас, а перед ним стоит в черных сатиновых советских трусах Афанасьич с огромной сигарой во рту.

      – Я – Черчилль, Серега! Я – Черчилль!

      А Черчилль был тогда одиозной фигурой – «поджигатель войны», объект для карикатуристов с этой дымящейся сигарой в зубах.

      Афанасьич ходил босиком чаплинской походкой по номеру и бормотал:

      – Ну вот, Серега, я – Черчилль.

      Так под это бормотанье Столяров и уснул. Проснулся от страшного крика:

      – А-а-а!

      В номере полумрак, дым, вонь – ничего не понять. Оказывается, Афанасьич так и лег с сигарой на кровать. И уснул. Сигара упала на матрас, набитый какой-то сухой СКАЧАТЬ