Жизнь. Александр Журавлев

Чтение книги онлайн.

      Начался сентябрь 2019 года.

      Вдруг! С Тоней стало плохо, очень плохо. Начался жуткий чёс: все тело чешется, ни спать, ни есть. Само тело стало коричневым. Мои предложения госпитализироваться жена гневно отвергает. Говорит: умру дома. Лежит, стонет.

      Вызвал врача. Врач пришла, поглядела, даже разговаривать не стала, написала выписку: «на госпитализацию» и вызвала скорую помощь.

      Вскоре приехала скорая. Тоня – ни в какую, категорически отказалась от госпитализации, сразу же подписала отказ.

      Но всю ночь она стонала и зверски чесалась. За неделю совсем исхудала и стала совсем коричневой. Наутро как-то сказала: «Больше не могу, везите, куда хотите».

      На помощь приехала ее племянница Лена, ей 64 года. Собрали мы Тоню. Позвонил я в скорую.

      И вскоре Лена поехала с Тоней в Боткинскую больницу; меня же не взяли. Состояние и вид Тони были просто ужасны…

      Лена пробыла в больнице, пока Тоне делали исследования и оставалась до тех пор, пока ее не положили. Вернулась к нам домой в 22:00, и сразу с порога сказала, что с моей Тоней все очень плохо.

      Это было 4 сентября, среда. Два следующих дня – в четверг и пятницу – Лена навещала Тоню одна. В субботу разрешили с ней увидеться и мне.

      Боткинская больница. Корпус 22, этаж 6, отделение 50, палата 6.

      Увидев в каком состоянии Тоня, я заплакал. У меня из глаз потекли слезы.

      Она лежала и не двигалась. Говорила с трудом и почти невнятно. И при этом… заботилась обо мне! Говорила, чтобы я продолжал строго соблюдать режим и не забывал о прогулках.

      Все-таки Лена покормила ее свежим теплым рыбным бульоном, и она еще скушала 1/3 котлетки.

      Тоне непрерывно ставили капельницы. Чёс уменьшился, но, как выразилась Тоня, «еще сохранился в ослабленной силе».

      Они с Леной выставили меня из палаты в коридор, где я сел в кресло. Но и сидя там я плакал.

      А в это время…