Под управлением любви. Булат Окуджава

Чтение книги онлайн.

      По прихоти судьбы – Разносчицы даров —

      в прекрасный день мне откровенья были.

      Я написал роман «Прогулки фраеров»,

      и фраера меня благодарили.

      Они сидят в кружок, как пред огнем святым,

      забытое людьми и богом племя,

      каких-то горьких дум их овевает дым,

      и приговор нашептывает время.

      Они сидят в кружок под низким потолком.

      Освистаны их речи и манеры.

      Но вечные стихи затвержены тайком,

      и сундучок сколочен из фанеры.

      Наверно, есть резон в исписанных листах,

      в затверженных местах и в горстке пепла…

      О, как сидят они с улыбкой на устах,

      прислушиваясь к выкрикам из пекла!

      Пока не замело следы на их крыльце

      и ложь не посмеялась над судьбою,

      я написал роман о них, но в их лице

      о нас: ведь все, мой друг, о нас с тобою.

      Когда в прекрасный день Разносчица даров

      вошла в мой тесный двор, бродя дворами,

      я мог бы написать, себя переборов,

      «Прогулки маляров», «Прогулки поваров»…

      Но по пути мне вышло с фраерами.

      У парижского спаниеля лик французского короля,

      не погибшего на эшафоте, а достигшего славы

       и лени:

      набекрень паричок рыжеватый, милосердие в каждом

       движенье,

      а в глазах, голубых и счастливых, отражаются жизнь

       и земля.

      На бульваре Распай, как обычно, господин Доминик

       у руля.

      И в его ресторанчике тесном заправляют полдневные

       тени,

      петербургскою ветхой салфеткой прикрывая от пятен

       колени,

      розу красную в лацкан вонзая, скатерть белую

       с хрустом стеля.

      Этот полдень с отливом зеленым между нами

      по горстке деля,

      как стараются неутомимо Бог, Природа, Судьба,

      Провиденье,

      короли, спаниели, и розы, и питейные все заведенья.

      Сколько прелести в этом законе! Но и гру́сти порой…

      Voila!

      Если есть еще по́зднее слово, пусть замолвят его

      обо мне.

      Я прошу не о вечном блаженстве – о минуте

      возвышенной пробы,

      где возможны, конечно, утраты и отчаянье даже,

      но чтобы —

      милосердие в каждом движенье и красавица

      в каждом окне!

      Нужны ли гусару сомненья,

      их горький и въедливый дым,

      когда он в доспехах с рожденья

      и слава всегда перед ним?

      И в самом начале сраженья,

      и после, в пылу, и потом

      нужны ли гусару сомненья

      в содеянном, в этом и в том?

      Покуда он легок, как птица,

      пока СКАЧАТЬ