Надежды маленький оркестрик. Булат Окуджава

Чтение книги онлайн.

      Два кузнечика зеленых в траве, насупившись, сидят.

      Над ними синие туманы во все стороны летят.

      Под ними красные цветочки и золотые лопухи…

      Два кузнечика зеленых пишут белые стихи.

      Они перышки макают в облака и молоко,

      чтобы белые их строчки было видно далеко,

      и в затылках дружно чешут, каждый лапкой шевелит,

      но заглядывать в работу один другому не велит.

      К ним бежит букашка божья, бедной барышней

       бежит,

      но у них к любви и ласкам что-то сердце не лежит.

      К ним и прочие соблазны подбираются, тихи,

      но кузнечики не видят – пишут белые стихи.

      Снег их бьет, жара их мучит, мелкий дождичек

       кропит,

      шар земной на повороте отвратительно скрипит…

      Но меж летом и зимою, между счастьем и бедой

      прорастает неизменно вещий смысл работы той,

      и сквозь всякие обиды пробиваются в века

      хлеб (поэма), жизнь (поэма), ветка тополя (строка)…

      Когда известный русский царь в своей поддевочке

       короткой,

      усмешкой странной на губах и журавлиною походкой

      напоминая давний свой портрет в ореховом овале,

      входил в присутствие, то все присутствующие

       вставали.

      В присутствии вставали все, хоть на царе была

       поддевка.

      Неважно, что таилось в ней: дань старине или

       издевка.

      Не думая, как взглянем мы на них – с надеждой

       или болью,—

      они вставали, словно лес, и ран не посыпали солью.

      Присутствующие тех лет, предшествующих тем

       и прочих,

      не оставлявшие следов достойных у порогов отчих,

      стремятся в райские врата, все гимны скопом

       прооравши,

      киркой, лопатой и пером ни разу рук не замаравши.

      И мы, присутствуя при сем со дня рожденья и

       до смерти,

      так расточительны подчас и так жалки в своем

       усердье,

      что лишь по нашему труду, по нашей лишь

       недоброй воле

      растет, растет цена на соль тем более, чем больше боли.

      Над нашими домами разносится набат,

      и затемненье улицы одело.

      Ты научи любви, Арбат,

      а дальше – дальше наше дело.

      Гляжу на двор арбатский, надежды не тая,

      вся жизнь моя встает перед глазами.

      Прощай, Москва, душа твоя

      всегда, всегда пребудет с нами!

      Расписки за винтовки с нас взяли писаря,

      но долю себе выбрали мы сами…

      Прощай, Москва, душа твоя

      всегда, всегда пребудет с нами!

      Усталость СКАЧАТЬ