Танец на тлеющих углях. Инна Бачинская

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ никогда, выражая спиной, походкой, руками, засунутыми в карманы, что идти ей, собственно, некуда. Шибаев кожей почувствовал, как ей хреново, и, пожалуй, впервые посочувствовал. Ему и раньше приходилось заниматься подобным «сыском», но те персонажи были покрепче и сочувствия, как правило, не вызывали.

      Она забрела в кинотеатр повторного фильма, помещавшийся в какой-то нечистой подворотне. Фильм был о любви, о чем же еще? Любовь – любимая (извините за тавтологию, так это, кажется, называется?) сказка человечества, особенно дамской его половины. Или иллюзия. И тут Григорьева наконец дала себе волю. Шибаев сидел наискосок и сзади и видел, как она вытирает носовым платком глаза. История на экране была банальна до оскомины. Девушка, больная лейкемией, и преуспевающий не то спортсмен, не то журналист, окруженный поклонницами. Красивый, уверенный в себе парень, которого угораздило влюбиться в больную. Кино устарело, в нем не было столь ценимой Шибаевым динамики. Сцены затянуты, бьют на жалость, многозначительные паузы раздражают. Камера подолгу фиксировалась на отдельных частях лица – глазах, полных слез, полураскрытых горестно губах. К тому же лента черно-белая, какая-то беспросветная. Шибаев чувствовал досаду. Зал был почти пустой. Он насчитал восемь зрителей всего. Все – женщины. Он оказался единственным мужчиной среди немолодых шмыгающих носами неудачниц, явившихся на встречу со своей юностью. Под занавес его тоже забрало, особенно когда зарыдал главный герой, прощаясь с умирающей любимой. В глазах появилось жжение, и, разумеется, он снова пережил прощание с Ингой.

      Григорьева шла домой, выбирая какие-то закоулки и проходные дворы, похоже, стеснялась заплаканного лица. Плечи ее поникли, она несколько раз споткнулась, видимо, продолжала плакать и не смотрела под ноги, даже уронила сумочку. И Шибаев вдруг понял, что сделает это. Мысль, невнятная еще вчера, еще сегодня утром, на глазах приобретала форму. К черту Григорьева! Он отчитается за проделанную работу, вернет ему фотографии и оставшиеся деньги и… пусть катится к такой-то матери. Его тошнило от бессмысленного хождения за женщиной, от дурацкого кино, дурацкой истории больной девушки и крутого журналиста, дурацкой и бессмысленной собственной жизни. Лучше мешки таскать. Надо будет зайти к Плюто и… нажать. Он на все согласен. Даже на такую работу, как в прошлом году в Нью-Йорке, вредную для здоровья. Все лучше, чем…

      Он так увлекся планами на будущее, что упустил момент исчезновения Григорьевой. Только что она шла впереди, только что свернула в переулок, цокот каблуков еще стоял в ушах. И вдруг улица пуста и безлюдна. Шибаев остановился, озираясь. И услышал крик из подъезда грязного и мерзкого дома рядом. Подскочил в два прыжка к разболтанной двери, рванул ее на себя и влетел в вонючее парадное. Двое ублюдков рвали белое пальто и сумочку Григорьевой и в то же время тащили ее под лестницу. Один отжимал ногой дверь в подвал и, заводя себя и товарища, матерясь, косноязычно рассказывал, что он собирается с ней сделать и как. СКАЧАТЬ