Ложь. Петр Краснов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ словам, полились, поплыли, заливая душу восторгом, великие, святые каждому русскому драгоценные, слова:

      Боже царя храни…

      Сильный, Державный,

      Царствуй на славу,

      На славу нам!…

      «Трр-дам… Трр-дам… Тррр-дам», – все ускоряя темп, отстукивают по рельсам красные коробки вагонов воинских поездов. Идут, несутся на войну солдаты… Хор пел:

      Мы смело двинемся вперед!…

      Мы – Русские солдаты!..

      Пошли стрелки Акантова…

      Что это за страшные выкрики в хоре? Почему бодрую песню вдруг сменило погребальное, панихидное пение?.. С правого фланга из задней шеренги кто-то сказал страшным, за душу хватающим, печальным, глубоким, из самого сердца идущим голосом:

      – Прощайте, все друзья!..

      – Прощай, моя Родина!..

      – Прощай, мой дом… И ты, Тихий Дон!..

      Кто это сказал?.. Акантов знает этого широкоплечего, загорелого, с темным румянцем на щеках, человека. Как скорбны его темные глаза, как страшно смотрят они из-под нахмуренных бровей, и сколько в них неизжитой печали и скорби?.. Это Бажанов-Корниловец!.. Корниловец Бажанов!..

      Сколько раз вместе дрались Акантов и Бажанов с большевиками. Скольких своих друзей, соратников схоронили они в глухих степных могилах… И, угадывая мысли Акантова, со страшным горем возглашает Бажанов:

      – Вечный мир и покой пошли, Господи… Всем павшим на поле брани…

      Гудит, густым органом поет под сурдинку хор: «Вечная память!.. Вечная память!..».

      – Всем погибшим от ран и болезней…

      Слезы застилают глаза Акантову. Сквозь нахлынувшие печальные мысли, он слышит, как гремит торжественно хор:

      Слава нам, войску Донскому,

      Слава нашим казакам,

      Войсковому атаману,

      И станицам, и полкам…

      Поднялся Дон…

      Бегут слезы из глаз Акантова, текут по щекам, падают на усы, капают на черный пиджак. Мешают глядеть, не дают слушать думы и воспоминания… Что это?.. Старость?..

      Уже не в силах владеть собою, Акантов плакал крупными слезами. Лиза дергала отца за рукав:

      – Папа!.. Папочка!.. Не надо!.. Не надо так!.. Люди тут!.. Увидят!.. Посмеются!.. Нехорошо, папочка!

      Акантов не слышал дочери.

      VIII

      В антракте к Акантову подошел среднего роста плотный черноволосый человек неопределенного возраста:

      – Ваше превосходительство, – развязно сказал он, протягивая руку Акантову. – Егор Иванович не признаете?.. Какими судьбами?.. Каким ветром вас занесло в наши края?..

      Акантов вглядывался в говорившего. Большая круглая голова, со щеками хорошо проложенными салом, без морщин, с толстыми, чувственными губами, небольшие узкие глаза с искоркой, – не разберешь: дружеской или хитренькой. Говорившему можно было дать и двадцать пять лет, и все сорок пять. Неопределенное было лицо, международное. Пусти в любом городе в толпу – так сольется с ней, так растворится, что никакой сыщик не найдет его и не узнает. Русский?.. Немец?.. Кто хотите. Густые СКАЧАТЬ