Убыр. Никто не умрет. Наиль Измайлов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ поскорее отдышаться и бежать. При чем тут свинина? Или она про колбасу? Ерунда какая-то, я к колбасе спокойно отношусь, хотя предпочитаю селедку. Неважно. Сейчас убегу уже. Слава богу, за спиной никого не было, я, как обычно, дождался, пока малышня и тетя Марина с тарелками разойдутся, и после этого прибыл на раздачу. Все, отпустило.

      Бабка стукнула тарелкой по столу и сказала:

      – Сынок, вот это возьми.

      По-татарски сказала.

      Макароны с колбасой она убрала, оказывается, и заменила их на здоровенный кусок вареного мяса. Серовато-коричневый, волокнистый и облепленный рисинками и прозрачными кубиками моркови да огурца. Из супа, по всему. Сроду я таким не увлекался.

      – Спасибо, – начал я по-татарски, – мне не надо…

      И понял, что надо, очень надо. Вернее, не понял, а узнал – по жадной сосущей пустоте, которая распахнулась от горла и во все стороны. Фигасе средство от тошноты.

      Я сказал «спасибо», схватил тарелку и почти побежал к палате, на ходу вытаскивая ложку из кармана. Бабка ложку заметила и сказала вслед:

      – Вилку у сестры-хозяйки попроси, в конце коридора.

      Я кивнул, проскочил пустой, к счастью, коридор – а то бы сшиб кого-нибудь, – теряя тапки, зато почти не хромая и не охая от боли. Вошел в палату и тут же сожрал мясо – быстро, стоя, руками. И, кажется, подвывая от непонятных чувств.

      Мясо было разваристое и не очень вкусное, корове было лет восемь, и питалась она не сеном или кормовым зерном, а всякими очистками и отбросами, а я вгрызался как в лучший торт.

      Заглотил за полторы минуты, сполоснул руки и тарелку в умывальнике у двери и попробовал понять, что за глупости у меня в башке про восемь лет и очистки. Понимать особенно было нечего. Важнее был вопрос, всегда ли я теперь так жрать буду, руками и с паспортизацией съеденного. Не хотелось бы, конечно, подумал я с отвращением и пошел клянчить вилку. Может, с нею в руках удастся удержать себя от дикарских повадок. А то мама ведь точно убьет. А папа останки высмеет.

      Сестра-хозяйка занимала дальнюю комнату за туалетами. Сейчас она ее не занимала. Всего там было полно – ведер, тряпок, шкафов и полок, – а сестры не было. Я на всякий случай еще раз громко постучал в косяк, вошел и огляделся. Вилок не видать. Зато куртку мою видать – висит на крючке у окна, вся такая ожидающая.

      Я почему-то страшно обрадовался. Подошел, потрогал рукав. Куртка была вычищена, если присмотреться, следы от щетки заметны. Сильно это не помогло, но все равно спасибо. Я осмотрелся, но остальной одежды не нашел – ни штанов с кофтой, ни белья, ни кроссовок. Ладно, пусть полиции послужат, подумал я, не понимая, почему хожу по кругу и все время возвращаюсь к окну. Ничего в нем не было особенного – пластиковая рама, грязноватое стекло, внизу больничный дворик с зеленой оградой, а за ней – здоровенный корпус с надписью «РКБ». Без «Д».

      Республиканская клиническая. Не детская. Взрослая больница, в которой сейчас лежат мои родители и дед.

      2

      Мама СКАЧАТЬ