Революция и флот. Балтийский флот в 1917–1918 гг.. Г. К. Граф

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ к себе судовые комитеты со всех кораблей бригады и объяснил им, в каком положении находится дело об изменении формы, что необходимо подождать некоторое время, пока она будет выработана и ею обзаведутся офицеры. Комитеты со мной согласились и обещали успокоить команды.

      Во время этих переговоров мне дважды докладывали, что поведение команды на “Андрее” становится все более и более угрожающим. Когда после окончания совещания я вышел в коридор, то увидел взволнованного старшего офицера и нескольких других, которые вопросительно смотрели на меня, как бы ожидая моего выступления в их защиту.

      Тогда я решил положить конец агитации и оградить офицеров от новой опасности. Выйдя на палубу, я громко приказал поднять сигнал: “Ввиду предстоящего изменения формы, предлагаю офицерам и кондукторам бригады снять погоны, а унтер-офицерам нашивки”.

      Когда же все корабли ответили на сигнал, я снял и свои погоны. За мной наблюдали. Но, кажется, ни один мускул не дрогнул на моем лице, хотя меня и душили слезы…

      Но этого с меня было совершенно достаточно. Очевидно, что такого рода издевательствам не предвиделось конца. Поэтому я решил при первом удобном случае уйти с бригады и вообще покинуть службу на флоте, так как становилось ясным, что больше рассчитывать не на что и что он с каждым днем все ближе и ближе к полному разложению…»

      Позже относительно бунта на «Андрее Первозванном» мне приходилось беседовать с его офицерами. Пережитые ужасы оставили в их памяти неизгладимый отпечаток. «Никогда нам не забыть уже этих дней», – говорили они. «То, что мы испытали – был какой-то ад, хуже ада… Все произошло так неожиданно, что мы не успели даже опомниться. Безусловно, нас всех бы перебили, вдоволь поиздевавшись над нами, если бы не железная выдержка и мужество нашего командира. Как он был тогда великолепен! Всегда впереди, готовый умереть за каждого из нас, первым принять удары убийц… В его глазах горел какой-то особый стальной блеск, блеск непоколебимой решимости и безграничного самопожертвования. Твердо и уверенно, как будто ни в чем не бывало, он вышел к команде, чтобы попытаться ее успокоить. Когда мы были уже арестованы и находились в адмиральском помещении, он, с целью преградить путь толпе матросов, если бы она вздумала расправиться с нами самосудом, уселся сзади дверей, вслушиваясь в малейший шум, доносившийся извне… Мы его очень любили и раньше, но тут он стал бесконечно дорог нам и таким останется для нас уже навсегда».

      Когда происходили вышеописанные события на «Андрее Первозванном», на соседнем «Императоре Павле I» наблюдалась картина еще ужаснее.

      Бунт вспыхнул с того, что в палубе был поднят на штыки штурманский офицер лейтенант В.К. Ланге, якобы за то, что числился агентом охранного отделения; в действительности, конечно, ничего подобного не было.

      На шум, поднятый во время этого убийства, немедленно пошел старший офицер старший лейтенант В.А. Яновский, предварительно послав дежурного офицера мичмана ШуманскогоСКАЧАТЬ