Прайм-тайм. После 50 жизнь только начинается. Джейн Фонда

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ другой манящий пейзаж: с новыми глубинами любви, с новыми способами общения с друзьями и незнакомыми людьми; с новыми средствами выражения себя и умением по-новому реагировать на неудачи. И, между прочим, с новыми восхождениями – в буквальном смысле слова.

      Карл Юнг размышлял о том, является ли «вторая половина человеческой жизни всего лишь жалким придатком ее первой половины» либо имеет свой особый смысл¹.

      Мне кажется, что схематичные изображения арки и лестницы (о которых я писала в предисловии), сделанные Рудольфом Арнхеймом, служат прекрасным ответом на вопрос Юнга. Да, III акт значим сам по себе! Предполагается, что теперь мы должны стать глубже, целостнее. Это подходящий момент для того, чтобы, забыв об эго, обратиться к душе, как говорит духовный учитель Рам Дасс.

      Позднее профессор Арнхейм иллюстрировал свою точку зрения, показывая студентам слайды работ некоторых известных художников, написанных ими в юности и в зрелом возрасте.

      Он выяснил, что, к примеру, картины импрессионистов были «продуктами отстраненного созерцания», которое приходит с возрастом. Характер и практическая ценность изображенных ими предметов не существенны; подробности смотрятся расплывчато. По его словам, то, что дают нам импрессионисты, это «концепция мира, выходящая за пределы внешнего ради поиска внутренней сущности»².

      Тише едешь, дальше будешь

      Во время завтрака в ресторане в городке Анн Арбор, штат Мичиган, я взяла интервью у доктора Мэрион Перлмуттер, работающей в Центре развития человека и человеческой эволюции и на кафедре психологии Мичиганского университета. Подробно излагая точку зрения профессора Арнхейма, она сказала: «Возможно, только лишившись чего-то, мы способны подняться на более высокий уровень. Может быть, из-за того, что у Моне была катаракта и он плохо видел, он стал способен к постижению более глубокой сущности импрессионизма? Когда Сезанн в старости писал пастелью, у него было серьезное заболевание глаз, ограничивающее возможности зрения. Бетховен был глухим, когда писал свою Девятую симфонию. На склоне лет мы говорим о том, что нас ужасает замедляющийся темп жизни, но нам также известно, что познание обусловлено временными рамками; чем больше оно отнимает у нас времени, тем более глубокие представления на концептуальном уровне мы формируем. Думаю, свою роль здесь играет физиология. Возможно, только затормаживаясь, мы по-настоящему способны лучше понять общую перспективу»³.

      Стихотворение Лизел Мюллер «Monet Refuses the Operation» («Моне отказывается от операции») весьма тонко поясняет, каким образом возраст и болезни могут помочь глубже проникнуть в суть вещей. Вот отрывок из него:

      Доктор, по вашим словам,

      у парижских фонарей нет ореола

      и все, что я вижу, заблуждение,

      следствие старости и недуга.

      Знаете, я потратил целую жизнь,

      чтобы узнать ангелов в облике газовых фонарей,

      смягчая и смазывая и, наконец, размывая

      края, которых, как вам ни жаль, я не вижу,

      чтобы понять, что линии, СКАЧАТЬ