Они окружали Сталина. Рой Медведев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ сторону «молодежи». В конце концов, под напором зловещих обвинений в «меньшевиствующем идеализме» Деборин и его сторонники капитулировали и перешли к публичным покаяниям. Осенью согласился еще раз отречься от своих взглядов и Бухарин. Год назад, в ноябре 1929 года, он уже объявлял о признании своих ошибок вместе с Рыковым и Томским. Повторно он выступал в одиночестве. Его открытое письмо в ЦК редактировал Каганович[103].

      «Наступление на идеологическом фронте» разворачивалось все шире.

      В апреле 1931 года Сталин впервые лично вмешался в дела исторических журналов, настояв на публикации одной из статей в «Историке-марксисте». 8 июня Емельян Ярославский, один из активных партийцев-историков, в письме Кагановичу предложил несколько вариантов редколлегий исторических журналов[104]. Однако кадровые перестановки последовали лишь в середине октября. При этом в ЦК ВКП(б) прозвучала критика в адрес журнала «Пролетарская революция». Редколлегия не почуяла опасности и отправила в ЦК недостаточно самокритичное письмо. На него тут же ответил сам Сталин, и этот ответ мгновенно превратили в политическое событие. Еще до публикации письма оно стало обсуждаться на партийных собраниях. Корифей всех наук придрался к опубликованной в «Пролетарской революции» дискуссионной статье А. Г. Слуцкого об отношениях большевиков и немецких социал-демократов до революции. Обвинив историков в «троцкистской контрабанде», а редакцию – в «гнилом либерализме» (эти слова тотчас стали крылатыми), Сталин с гневом и раздражением подчеркивал ненужность дискуссий: «Вместо того, чтобы заклеймить этого новоявленного “историка”, как клеветника и фальсификатора, ввязываетесь с ним в дискуссию, даете ему трибуну… Вы намерены вновь втянуть людей в дискуссию по вопросам, являющимся аксиомами… Вы беретесь дискутировать против этой галиматьи, против этого жульнического крючкотворства… Разве не ясно и так, что разговорами о документах Слуцкий старается прикрыть убожество и фальшь своей так называемой установки?.. Допустим, что кроме уже известных документов будет найдена куча других документов… Значит ли это, что наличия только лишь бумажных документов достаточно для того, чтобы демонстрировать действительную революционность?.. Кто же, кроме архивных крыс, не понимает, что партии и лидеров надо проверять по их ДЕЛАМ прежде всего?.. Редакция совершила ошибку, допустив дискуссию с фальсификатором…»[105]

      В первый момент выступление генсека вызвало недоумение. За ним еще не закрепился статус теоретика, и многие историки по традиции 20-х годов восприняли письмо Сталина просто как одно из выступлений в дискуссии. Не было ясно, отчего вдруг внимание вождя привлекла малоприметная статья по второстепенному вопросу. Но в ходе развернувшегося обсуждения письма началась «охота на ведьм», к названным Сталиным трем фамилиям прибавлялись все новые и новые. Впоследствии почти все подвергшиеся в те недели осуждению СКАЧАТЬ