Зори лютые. Борис Тумасов

Чтение книги онлайн.

      В церкви тесно и душно, приторно, до головокружения пахнет топленым воском и ладаном. Уже отпел митрополит Симон заупокойную и теперь затих у аналоя. Плачет, не скрывая слез, духовник Митрофан.

      Василий протиснулся сквозь плотные ряды бояр, вышел на паперть. Площадь усеял люд. Государя окружили со всех сторон нищие и калеки, древние старцы и старухи. Грязные, в рубищах, сквозь которые проглядывало тело, они, постукивая костылями, ползком надвигались на Василия. Протягивая к нему руки, вопили и стонали:

      – Осударь, насыть убогих!

      – Спаси-и!

      Хватали его за полы, но Василий шел, опираясь на посох, суровый, властный, не замечая никого, и люд затихал, расступался перед ним, давал дорогу.

      Неожиданно из толпы выскочил юродивый, заросший, оборванный. Звеня веригами, запрыгал, тычет пальцем в великого князя, визжит:

      – Горит, душа горит!

      От юродивого зловонит. Василий хотел обойти его, но тот расставил руки, что крылья, не пускает, гнусавит:

      – Крови отцовой напился! Карр… Карр…

      У Василия глаза от гнева расширились, слова не вымолвит. Поднял посох, ударил наотмашь. Треснуло красное дерево, и, залившись кровью, упал юродивый. Народ заголосил вразноголос:

      – Убивец!

      – Лишил жизни божьего человека!

      Подбежали оружные, государевы рынды[1], силой разогнали люд.

      У боярина Версеня рот перекосило, заохал. Нагнулся к боярину Тверде, прошептал злобно:

      – Плохо княжить почал Васька, дурной знак!

      Ночь долгая, кажется, нет ей конца. Мается государь, ворочаясь с боку на бок.

      Поднялся, походил из угла в угол, снова прилег. Потолок в опочивальне низкий, давит. Разбудил Василий отрока. Тот спал у самой двери на медвежьей полости.

      – Оконце отвори!

      Отрок взобрался по лесенке, толкнул свинцовую раму. Она подалась с трудом. В опочивальню хлынул холодный ветер. Государь вздохнул свободней.

      – Не закрывай, пусть так до утра.

      Отрок с лесенки да на шкуру – и засопел.

      – Эко кому нет заботы, – вслух позавидовал Василий.

      Снова думы навалились. Сколь их? Что на дереве листьев. И то, как властвовать, чтоб бояре, как при отце, место знали, в нем, Василии, государя чтили. Да как держаться с зятем Александром, великим князем Литовским. Доколь он русскими городами володеть будет? Коли б прибрать к рукам Мухаммед-Эмина казанского, тогда и с Литвой речь иная…

      Василий вздремнул и тут же пробудился. Юродивый перед глазами предстал. Тот, что днем его в смерти отца уличал. Великий князь пробормотал в сердцах:

      – Плетет пустое!

      И про себя уже спокойнее подумал: «Такие люд смущают. Велеть, чтоб ябедники[2] тех, кто речи непотребные ведет, ловили – да в железо, дабы они народ не волновали…»

      Одолела СКАЧАТЬ