Евгеника. Анна Михайлина

Чтение книги онлайн.

      А студентка в то же утро пришла в кафе и села за привычный столик. Она искала Елисея в силуэтах посетителей, разглядывала купленный альбом с репродукциями Уорхолла и пила остывший кофе. Она пришла и на следующее утро, и ещё на следующее, и ещё долгие апрельские утра, но так и не дождалась его. Когда наступил май, она выкинула альбом, забросила искусство и возненавидела запах ванильных круассанов.

      В тот день он решил отдыхать от городской суеты и вспоминать посещавшие его сны. Сны были оборотной стороной его проклятья, то наслаждение и удовлетворение, которое компенсировало все его тяготы и переживания, перенесённые наяву. Он управлял ими, мог смотреть сам, а мог дарить другим. Это давало ему основание считать себя вседержителем сновидений, пусть не всех, но какой-то их части точно. Он бродил по свету и наблюдал за людьми, а потом присылал кому-то ночью понравившиеся впечатления. Были у него и любимые сны, к которым он периодически возвращался, пересматривал, переживал и смаковал их неповторимые ощущения. Один раз он был уставшим путником, пересекшим пустыню и присевшим на ступени каменного дома. Загорелая красавица вышла из тёмной прохлады гостиной и предложила кувшин талого снега. Она сверкала белыми зубами и лукаво щурила глаза, манившие вглубь коридоров, за которыми они переплетались в горячем танце, сминая свежерасправленные простыни и отдавая тепло обнажённых тел.

      Он мог быть выцветшей травой под вековым почетэ, у которого пряталась от любимого молодая мексиканка. Она бегала по нему босиком и, пойманная, лежала на его росе, остужавшей пыл влюблённых. Потом оба, вспомнив о времени, неслись к селу, и ветер трепал её волосы, бесстыжие и беззаботные, как поцелуи черноокого мексиканца.

      После всех снов он прилетал обратно и сворачивался калачиком, как кошка, в деревянном ящике, лишь в котором ему было спокойно.

      Безликое лето гладило кого ни попадя солнечными лучами, так же без разбора поливало ливнями и обдувало ветрами. Бездушные чёрные ночи то дарили жаркие объятья, то застилали глаза тонкой влажной плёнкой от точечной боли где-то там, внутри, от этих неразмеренных покалываний, как пиццикато, обжигавших сердце и беспричинной, необъяснимой бесцветной водой покрывавших радужную оболочку глаз. Он летал и летал, и с каждым разом всё ему наскучивало, и хотелось однажды раствориться где-то по пути, так куда-то и не долетев.

      В одно осеннее утро он отправился в парк. Было обычное для сентября лазоревое небо, на фоне которого пожелтевшая листва смотрелась по-левитановски нежно, и ему было необходимо запомнить то утро, эти бесшумные падения одежд, что дымкой окутывали деревья.

      Дорожки покрывались упавшими листьями и вели по кругу фигуры, выгуливавшие собак. На лавочке рядом подсела девушка в красном берете. Одним мимолётным взглядом оценив её облик, Елисей пренебрежительно отвернулся. Не его типаж: бледная кожа, бесцветные невыразительные глаза, тонкие губы.

      «Ты ещё не купил цветок?» – обратилась СКАЧАТЬ