Чудеса специальным рейсом (сборник). Марианна Гончарова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ с непривычки, как на басурманов каких-нибудь… А я, облизывая руку до локтя, успокаивала всех и обнадеживала Интана: ничего-ничего, Интан, дорогой, мы научимся, не боги горшки обжигали.

      Было легко и весело. Правда, о своих намерениях Интан почему-то ничего не говорил, никаких заявлений не делал.

      Прошло несколько дней, а в пятницу Интан вышел из ванной сосредоточенный, отстраненный. Все, подумали мы, сейчас будет предложение Ульке делать, и запаниковали, потому что не знали, что ему отвечать, соглашаться или нет. И не знали, что нам Улька закатит, если мы ему в Улькиной руке откажем. А он помолчал и попросил компас. Компас?! Да, компас. «Ой! Началось…» – подумали мы, но Уля нас успокоила, что это еще не началось и что он сейчас в своей комнате восток искать будет и постелит коврик, чтобы творить намаз. Надо, чтоб ему никто не мешал и чтоб тихо. И не трогать его сейчас, не задавать вопросов, не приобнимать, не похлопывать по плечу – словом, не нарушать состояние чистоты и собранности. Мы тут немножко оскорбились, что наше дружелюбие как-то может ему помешать и что он до сих пор молчит и о своих намерениях ни гу-гу… Но… закон гостеприимства, куда денешься. Гость есть гость.

      В детстве у нас с сестрой было распределение обязанностей. У меня была близорукость, но зато тонкий и острый слух, а сестре медведь ухо чуть задел, зато видела она прекрасно. Поэтому в детстве мы иногда подглядывали и подслушивали в паре, чтоб потом составить полную картину события. В квартире сестры стоит замечательный шкаф-купе. Если зайти в него со стороны прихожей, то можно подглядывать (Линке) и подслушивать (мне) все, что происходит в комнате для гостей. Нет, мне как раз важнее не то, что читатель сейчас подумает о моем воспитании или о нравах нашей семьи… Мне как раз важнее на тот момент была судьба нашего ребенка. Поэтому рассказываю все без утайки. Потому что это важно.

      Ну вот. Мы с сестрой тихонько залезли в шкаф. Попрепирались там беззвучно, устраиваясь. Интанчик наш с компасом по комнате потоптался, нашел восток, уселся на коврик, вздохнул глубоко – и как пошел петь! Да так красиво и нежно!.. И все головой об пол: бух! бух! А главное: восток-то оказался именно в том направлении, где мы втроем – шкаф, Лина и я. Как-то нам стало неловко. А Интан закончил петь и что-то стал шептать себе в ладошки. И через слово: «Улачка», «Улачка», «Улачка». А потом вдруг все наши имена стал произносить нараспев: и «госпожа Лина», и «госпожа Марьяна». А уж когда Интан зашептал «Мирошька, Мирошька…» – мы с Линкой так смутились, просто ужас, вылезли тихонько и незаметно из шкафа, пристыженные и, несмотря на темноту в шкафу, очень просветленные, переглянулись, красные от стыда, договорились об этом никому не рассказывать (только вам) и полюбили Интана совсем как родного. А через некоторое время к ужину вышел Интанчик наш – тихий, умиротворенный, и взгляд его был устремлен куда-то сквозь нас в их общее с Улечкой и Мирончиком будущее.

      Конец ознакомительного фрагмента.

      Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

СКАЧАТЬ