обладает определенными достоинствами (Carver, Scheier, 2000, р. 492–493). Пожалуй, наиболее принципиальным критическим замечанием в адрес их теории является упрек в гиперрационализации человеческого поведения, придании целям статуса высшего регуляционного критерия, «меры всех вещей». Так, М. Чиксентмихайи и Дж. Накамура (Csikszentmihalyi, Nakamura, 1999) справедливо отмечают, что Карвер и Шейер не задаются вопросом, откуда берутся цели – цели в их модели появляются как deus ex machina, без каких-либо объяснений. Чиксентмихайи и Накамура предлагают в качестве альтернативы другой, более, с их точки зрения, адекватный критерий – субъективные переживания. Они отмечают, что в раннем онтогенезе очевидна ориентация действий на достижение именно позитивных переживаний, а не целей. С их точки зрения, высшим критериальным параметром выступает прошлый опыт переживаний, а обратная связь касается переживаний текущих; если текущие эмоциональные переживания позитивнее прошлых, то целью становится сохранение нынешнего состояния, если они, с учетом прошлого опыта, оцениваются как неудовлетворительные, то целью становится изменение. Другой абстрактной сущностью, вводимой Карвером и Шейером без объяснения, выступает личность (Self). Вводя в анализ измерение развития, Чиксенмихайи и Накамура выводят развитие личности из действий, ориентированных на переживания: «Действие ведет к переживанию, которое ведет к аффекту, который ведет к целям… Когда мы начинаем осознавать цели и их иерархические отношения между собой, у нас начинает формироваться личность… Личность есть сумма целей, которые строит субъект (на основе обратных связей от переживаний и аффектов)» (ibid., р. 115). Личность, по мнению Чиксентмихайи и Накамуры, может быть аутентичной, если цели, которые она ставит, направлены на оптимизацию переживаний, и неаутентичной, если цели исходят из иных критериев; при этом те и другие цели могут вступать между собой в конфликт. Ставя себе цели пусть тривиальные, но исходящие из критерия субъективных переживаний, «можно сформировать личность, воспринимающую себя как аутентичную, поскольку она знает, что не управляется и не погоняется внешними силами, а устанавливает свои правила» (ibid., р. 116).
Хотя в предложенной Чиксентмихайи и Накамурой альтернативе есть свои слабые места, с их критикой модели саморегуляции Карвера и Шейера трудно не согласиться. Действительно, любой отказ от цели вследствие ее достижения либо неудачи ведет, согласно Карверу и Шейеру, к немедленному принятию новой цели. Это допущение, однако, неправомерно. В промежутке между целенаправленными последовательностями действий находится не пустота, а процессы регуляции иного рода, не говоря уже о том, что метафора целенаправленного робота обнаруживает прямую связь с западной, прежде всего американской, культурой и ментальностью, а в других культурах поведение человека регулируется иначе. Наконец, Карвер и Шейер обходят вопрос о поиске и постановке целей, вообще об их источнике, что также имеет прямое отношение к «межцелевому пространству» – в их модели цели просто есть или порождаются
СКАЧАТЬ
