Доброволец. Дмитрий Володихин

Чтение книги онлайн.

      17 сентября 1919 года, поле под деревней Воронец недалеко от Орла

      – …Идем в психическую? – с воодушевлением пристает Андрюша к Алферьеву.

      Тот оборачивается и зло бросает:

      – Либо вас, юнкер, худо учили, либо вы сами не проявляли должного прилежания.

      Метров с десяти я отчетливо вижу, как багровеют уши Евсеичева.

      – Во-первых, вы забыли, как следует обращаться к офицеру по уставу, – добавляет Алферьев, – во-вторых, посмотрите вот на это. Посмотрите, посмотрите!

      Он указывает рукой неопределенно, куда-то вперед.

      – …Вы видите дистанцию до неприятельских окопов? Вы понимаете, что вон там, на холме, только человек, фатально не приспобленный для военной службы, не поставил бы батарею? Вы помните, какая почва у вас под ногами?

      Андрюша нелепо ткнул пару раз каблуком в землю.

      – …Как вы думаете, поведет ли командир полка людей в психическую атаку по такому навозу? Идите, Евсеичев.

      Я попытался подбодрить его, положил руку на плечо… но он сбросил мою руку.

      – Он прав, а я дубина стоеросовая.

      – Но обычно он не требует соблюдения уставных ритуалов, а тут взялся отчитывать тебя при всех…

      – Дураков мало цукать, их надо натягивать!

      Мне оставалось закрыть рот. Но он продолжил:

      – Поле, ровное, как плац. Глина под ногами. И какая глина, вы посмотрите, посмотрите все! Это же сущий творог! – он помолчал, переводя дыхание, и сконфуженно добавил, – я бы сам на его месте бесился: ведь многим из нашей роты сегодня придет конец.

      – Евсеичев, немедленно замолчите, – самым вежливым тоном попросил Карголомский…

      Блохин сунул руку прямо в черную жидель. Зачерпнул полную пригоршню и поднес к самым глазам.

      – Та не-ет. Какая глина? Не усякая ж земля глина-от. Жирная… Родит хлебу по сам-пять, по сам-шесь, а то и по сам-десять… Рай им тут, орловским-от. Рай и царсвие небесное.

      Он стряхнул шматок рая под ноги.

      Мы вышли с опушки леса, построить редкими цепями и медленно пошли на «товарищей». Четыре шага, на пятый – выдергивание сапога из вязкой массы. Четыре шага, на пятый – выдергивание сапога… Епифаньев дергает ногой, с носка срывается трехфунтовый ком земли, взлетает над строем и шлепается в лужу перед самым моим носом. Грязь хлещет мне в лицо.

      Над полем стоит легкий туман. Не видно, чем там занимаются красные и, слава Богу, не слышно их пальбы. Я уже научился большим подарком считать те секунды, которые отделяют начало атаки от начала вражеского огня.

      Еще пять секунд. Еще три. Хорошо бы они там спали. Желательно, все. Включая офицеров… то есть краскомов… и часовых.

      Справа от меня тяжко топает Ванька Блохин, сосредоточенно глядя вперед. Кого он там выглядывает? Надеется улыбчивые рожицы «товарищей» увидеть? А? Как-кого… он там высматривает? Еще правее – Вайскопф и СКАЧАТЬ