Православные старцы. Просите, и дано будет!. Виктория Карпухина

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ авт.). К ним и обратиться надо, они и помогут. Не надо путать старца и старика. И старички есть разные, кому 80 лет, кому 70, как мне, кому 60, есть старики и молодые. Но старцы – это Божие благословение людям. И у нас нет старцев больше. Бегает по монастырю старик, а мы за ним. И время ныне такое: «Двуногих тварей миллионы, мы все глядим в Наполеоны». А нам надо усвоить, что все мы есть существенная ненужность и никому, кроме Бога, не нужны. Он пришел и страдал за нас, за меня, за тебя. А мы ищем виноватых: евреи виноваты, правительство виновато, наместник виноват. «Примите, ядите, сие есть Тело Мое» – из-за меня Он был распят. «Пийте – сия есть Кровь Моя» – из-за меня Он ее пролил. И я во всем участник. Зовет, зовет нас Господь к покаянию, восчувствовать меру своей вины в нестроениях жизни.

      Но часто отец Иоанн обнаруживал свой благодатный дар невольно, и вот каким образом. К вечно спешащему по множеству дел батюшке постоянно тянулись десятки рук за благословением… Батюшка чувствовал, у кого в нем особая нужда. И быстро спрашивал: «А ты с чем пришел?» Прихожане медлят, подбирают слова, а отец Иоанн, не дожидаясь объяснений, отвечает на вопросы и разрешает жизненную задачу: благословляет на лечение, или настаивает отложить операцию, или просит отложить покупку дома.

      От любви к ближним, к своим духовным чадам благодатный дар раскрывается, чтобы люди могли стяжать его плоды. В таких случаях покориться воле старца означает – спасение жизни, а неверие равнозначно смерти. Об этом свидетельствуют два рассказа архимандрита Тихона Шевкунова.

      Рассказ об утраченной жизни

      В Москве жила необычайно интересная и своеобразная женщина, Валентина Павловна Коновалова… Она была такой настоящей московской купчихой и, казалось, сошла с полотен Кустодиева. В начале девяностых ей было лет шестьдесят. Она была директором большой продуктовой базы на проспекте Мира. Полная, приземистая, она восседала за столом в своей конторе, за спиной у нее висели, даже в самые сложные советские времена, большие софринские иконы, а на полу у тумбочки письменного стола лежал большущий целлофановый мешок с деньгами, которыми она распоряжалась по своему усмотрению, то посылая подчиненных закупить партию свежих овощей, то одаривая нищих и странников, которые во множестве стекались к ее продовольственной. Подчиненные ее боялись, но любили. Великим постом она устраивала общее соборование прямо в своем кабинете, на котором благоговейно присутствовали и работавшие на базе татары. Частенько в те годы дефицита к ней заглядывали московские настоятели, а то и архиереи. С некоторыми она была сдержанно почтительна, а с другими, которых она не одобряла «за экуменизм», – резка и даже грубовата.

      Я не раз по послушанию на большом грузовике ездил из Печор в Москву за продуктами для монастыря к Пасхе и Рождеству. Валентина Павловна очень тепло, по-матерински принимала нас, послушников, и мы с ней подружились. Тем более что у нас была любимая тема для разговоров – наш общий духовник отец Иоанн. Батюшка был, пожалуй, СКАЧАТЬ