Не твой день для смерти. Алексей Алексеевич Васильев

Чтение книги онлайн.

      Клим двумя пальцами отвернул уголок тряпицы. В свертке оказался револьвер.

      – Смит и Вессон, – пояснил Ив. – Образца 1869 года. Музейный экземпляр. Тяжел, собака, но бьет наповал. Я рад, что твои вчерашние визитеры избавили меня от необходимости объяснять, зачем журналисту пушка. Вот тебе еще ремень с кобурой, надевай и пошли с коллективом знакомиться.

      – С таким-то фингалом?

      – Ничего, пусть твои новые коллеги полюбят тебя за красоту внутреннюю. Сапфировна, труби сбор!

      Сапфировна достала из ящика стола слегка помятый охотничий рожок. Выглянула в коридор и, словно юный скаут, продудела-проскрипела что-то бравурное.

      Главный редактор, тяжело передвигаясь на поскрипывающих ногах, приблизился к своему креслу.

      Вошло семеро журналистов. Из них трое – женщины.

      Клим поначалу прикрыл свой синяк, но когда всмотрелся в лица вошедших, оторопел и невольно опустил руку – все стоящие в кабинете главреда носили отличительные знаки в виде ссадин, царапин и прочих легких повреждений.

      У одного, самого строгого и хмурого, – Керопа – в шапке-шлеме, натянутой глубоко на уши, был перевязан глаз, второй глаз с нездорово-красным белком глядел подозрительно.

      Второй, Джимми, мечтательный и долговязый, предстал с забинтованной головой. Из-под бинта проглядывало что-то желтое. Высокий был счастлив и скалился редкозубой улыбкой.

      У третьего, Федора, рука висела на перевязи. Он, якобы, неудачно упал с пароцикла, когда скрывался от каких-то мерзавцев.

      Женщин редакции тоже разукрасила не только косметика. Личико китаянки Маши-Ю слегка повело от укуса нездешнего насекомого. Вторая, немка Ирма, лицом была бела, но с нервным тиком. Она работала дольше всех и слишком много знала.

      У свежевыловленной им Анны виднелись начальные следы простуды: губы распухли и потрескались, нос покраснел и тек. Ныряльщица то и дело подносила платок к лицу.

      Один из журналистов, наверное, главный из этой братии, высокий, худой и небритый эстет в очках, пока еще стихией и людьми отмечен не был. Однако нос, на котором сидели тонкие круглые очки, покраснел от сползавшей кожи. Поймав взгляд Клима, журналист представился:

      – Александр. Нос сгорел на солнце. Такая вот незадача.

      – У нас на заводе ожоги мазали солидолом, – участливо заметил Клим.

      – Я пользуюсь другим старинным средством – куэдзином молодости. Увы, молодеет только нос.

      – Ну, вот и славно, – прервал медицинские откровения главред. – Как вы поняли, с нами будет работать еще один ковбой, зовется Климом, вы познакомитесь по мере общения. А теперь работать. Аня, посели его в кабинете Харсана. И попроси Сапфировну, чтобы выдала бумагу и ленту для печатной машинки.

      – А ты, дружок, – обратился Илиодор к Климу, – иди и пиши свою первую информшку.

      – Хорошо. А о чем?

      – Знаешь ли ты, что основные вопросы бытия "Кто мы?", "Куда идем?" и "О чем писать?". Да твои собратья СКАЧАТЬ