Увидимся в темноте. Виктория Платова

Чтение книги онлайн.

      Женщина на секунду задумалась.

      – Кажется, Ольга. Но я не уверена.

      – Не общаетесь?

      – Повода нет. Да и видела ее всего лишь несколько раз. Знаете, бывают такие люди… Удручающе незаметные.

      Если бы так, Грета-фрилансер. Если бы так.

      – А в последний раз когда видели?

      – Давно. Может, в апреле. Но я не уверена. А что, собственно, произошло?

      – Пока мы просто выясняем некоторые обстоятельства, – ушел от прямого ответа Брагин.

      – Криминального характера?

      – Не факт.

      – Притворюсь, что вам поверила. – Грета рассмеялась и подмигнула Брагину, показав острые мелкие зубы. – Если понадобится моя помощь в качестве понятой – я готова. И готова приехать на опознание.

      – Речь об этом пока не идет.

      – Ну если вдруг возникнет – имейте меня в виду. И знаете что… Переговорите с Полиной. Она приятельствовала с Якубиной. И, может статься, знает ее племянницу лучше, чем я.

      – Кто это – Полина?

      – Соседка, естественно. Третья дверь по коридору. Перед кухней.

      Больше всего Брагина интересовала другая дверь – якубинская (на нее в начале разговора тоже указала Грета): к ней вел небольшой коридорчик, отпочковывавшийся от основного коридора. Где-то посередине коридорчик ломался под углом в девяносто градусов, и за поворотом как раз и находилась комната Якубиной. Туда же, в квартирный аппендикс, выходило еще две двери, чье предназначение уже успел выяснить Вяткин. Кладовка (там хранился всякий хлам) и выход на черную лестницу. На обитой железом лестничной двери красовалась пудовая щеколда, припечатанная для верности таким же пудовым амбарным замком.

      Все встанет на свои места, и скоро. Ровно в тот момент, когда они вскроют дверь в «Оксанины апартаменты» (участковый и слесарь, за которыми был оперативно отправлен Паша Однолет, должны появиться с минуты на минуту).

      – Что скажешь? – шепотом спросил Брагин у Вяткина, дождавшись, пока Грета скроется в своей комнате.

      – Похоже, потерпевшая – она и есть. Племянница. Лучше чтобы так, чем по-другому. Хоть какая-то определенность.

      – Нет никакой определенности, – вздохнул Сергей Валентинович. – Вот мы сейчас завалимся всей толпой, все вверх дном перевернем, а потом окажется, что жива племянница. Ладно, пойду поговорю с этой… Полиной.

      Полина оказалась невысокой, хрупкой, словно обуглившейся женщиной, и дело было даже не в масти (да, брюнетка, да, смуглая). Не в масти – в чем-то другом, невыразимо печальном; горел-горел костер, плясали искры, и жаром обдавало небеса, а потом вдруг все кончилось. Остались только подернутые пеплом головешки. И так с ходу не определить, сколько ей лет – то ли тридцать, то ли все пятьдесят. Ближе к пятидесяти, если судить по одежде: темно-зеленый со светлыми проплешинами вельветовый пиджак и юбка в мелкую складку. Для таких складок и специальное название есть.

СКАЧАТЬ